Мы из Губрозыска - стр. 36

События развивались стремительно. Одним рывком бандит выдернул девушку из-за стола и приставил дуло револьвера к её виску. Та испуганно взвизгнула, однако сознание не потеряла. Её синие глаза с мольбой глядели на окружающих, лицо побелело.

- Не дергайся, курва! – пригрозил урка.

Серьезный преступник, сообразил Елисеев. Вон как быстро соориентировался в ситуации.

Чоновцам ещё не приходилось оказываться в такой ситуации. Бойцы растеряно попятились.

- Но-но! – прикрикнул один, пытаясь потеснить бандита штыком. – Не балуй!

- Сам не балуй, дядя! – весело осклабился урка. – Видишь, какую кралю я на мушке держу? Дай пройти, если не хочешь, чтобы я этой бабенции мозги вышиб.

Колычев пристально уставился на него, вспоминая.

- Леха-конокрад?

- Он самый! – снова заухмылялся уголовник. – Стало быть, известна вам моя физиономия!

- Ещё как известна. Только говорили, что убили тебя.

- То брехня была! Слухи…

Конокрад гоготнул.

- Отпусти девушку, - сказал Колычев.

- Да ну?! – изумился Леха. – С какой такой стати?

- Отпусти, - повторил Колычев. – Тебе же хуже будет.

- Я ведь выстрелю, - сказал бандит. – Ей-богу, выстрелю, если меня не пропустите. Ты меня знаешь, Колычев.

- Знаю, Леха, - кивнул сыщик. – Знаю, что для тебя человеческая жизнь – копейка.

- То-то, - польщенно произнес Леха. – Выпусти меня и моих корешей, и никто не умрет. Слово даю.

- Много твое воровское слово стоит! – брезгливо сказал Колычев.

Он поискал взглядом напряженно сидевшего Елисеева, повел бровью: ну что же ты сидишь, Петр! Придумай что-нибудь…

Елисеев осторожно опустил подбородок. Он и сам лихорадочно искал способ, как выкрутиться из ситуации. Жалко девчонку – Колычев сказал, что бандиту убить её — раз плюнуть. И Борис тоже не отступится. Не станет он выпускать конокрада из ресторана. Для него это — что ржавым ножом по печёнке. Ведь кто такой конокрад – это не просто вор, а ещё и убийца. Уводя лошадей, он фактически обрекал крестьянскую семью на голодную смерть. Нельзя прожить в деревне без лошади. Для огромного большинства крестьян – она единственная кормилица. На ней и вспашешь, и за сеном съездишь, и товар отвезешь. Не зря сельчане, поймав конокрада на месте преступления, зачастую люто с ним расправлялись.

Что делать?

Спутник девушки сделал попытку подняться.

- Лиза!

- Сидеть! – властно прикрикнул на него Леха.

Он бешено крутил головой, не выпуская из поля внимания никого из присутствующих.

Опытный, сука! – подумал Елисеев.

Он попробовал пошевелиться и сразу замер, когда бандит зацокал языком.

- Не надо ерзать, дядя. А ты, – прикрикнул он на отца Лизы, - опусти зад на стул и сиди ровно.