Мы из Губрозыска - стр. 25
- Ещё раз здравствуйте, Инесса Владимировна, - сказал Колычев.
- Вы ко мне? – удивилась она.
- К вам, к вам…
- Но ведь я сама должна была к вам явиться во второй половине дня… Право слово, вы бы не утруждались. Я, хоть и неважно себя чувствую, но всё равно бы пришла...
- Мы, собственно, по другому вопросу. Вот постановление на обыск. Ознакомьтесь, пожалуйста.
- Обыск! То есть вы решили, что это моих рук дело? – Женщина устало опустилась на одинокий табурет в длинной прихожей. – Какой позор! Как я теперь в глаза людям смотреть буду!
Из дверей выглядывали любопытные лица соседей. Взяв парочку из них в качестве понятых, сыщики приступили к обыску.
Муж Мотыльковой был на работе, дети в школе. Никто не мешал.
Из общей кухни пахло подгоревшей пищей. Петр невольно сглотнул. С утра на ногах, а во рту и маковой росинки не было. И не понятно, когда ещё перекусить удастся. Может, до самого вечера придется голодным ходить.
Сыщики вошли в комнату и осмотрелись. Особой меблировкой она не блистала: двуспальная железная кровать, два топчана для сыновей, шкаф со скрипучими дверцами, стол, который использовали и как обеденный и как письменный, комод, несколько стульев.
Над кроватью висела книжная полка.
Обои пожелтели от сырости и местами отошли от стен. Возле буржуйки сложена аккуратная стопочка дров.
- Ну что, приступим. У тебя как – опыт в таких делах есть? – спросил Колычев.
- Всякое бывало. Но не сказать, чтобы большой спец по этой части, - признался Елисеев.
- Всё равно лучше, хотя бы с маленьким опытом, чем совсем без никакого. Начинай с правой стороны, я - с левой.
Они приступили к обыску. Колычев распахнул шкаф, раздвинул пропахшие нафталином вещи. Едва сдержался, чтобы не чихнуть: запах был ядрёный.
Елисеев выдвинул ящик из старинного комода и в маленькой резной шкатулке из дерева обнаружил улов – свёрнутые в тугой рулончик совдензнаки. Пересчитал, вышло около трёхсот тысяч. Петр только присвистнул.
- Откуда деньги?
- Наши, семейные. На поездку в Москву откладывали. Младшенькому наши доктора не могут диагноз поставить, вот и хотим отвезти в Москву, чтобы показать профессору, - пояснила Мотылькова.
Она взяла себя в руки и говорила спокойным тоном, хотя по-прежнему избегала смотреть на соседей. Стояла, ссутулившись и скрестив руки перед собой. На лице была полная отрешённость от происходящего.
- Ихние это деньги, - внезапно подтвердила понятая – женщина лет пятидесяти с красными натруженными руками.
- А вы откуда знаете? – удивился Колычев.
- Так Инесса давно рассказывала. Про тот, как к дохтуру ходила, про предписание евойные, о том, что коплют на Москву потихонечку, - простодушно ответила женщина. – Промеж нас шибких секретов нетути. Когда под одной крышей живешь, ничего не спрячешь.