Мы из Губрозыска - стр. 24
- Значит, передала сообщнику: мужу или полюбовнику. Но что-то не очень мне верится в это предположение.
- Верится – не верится, а проверить надо! В нашей профессии гадать по ромашке нельзя, - убежденно заявил Колычев. – Хороши мы с тобой будем, если позволим себя вокруг пальца обвести.
- Тогда что?
- Сначала почву прощупаем. Узнаем, что за фрукт эта Мотылькова. Поговорим с товарищами по работе.
Далеко ходить было не нужно. Подавляющее большинство советских административных учреждений города располагалось на одной улице. Губпромпит вообще находился в соседнем доме.
Там уже знали о чрезвычайном происшествии, приключившимся с Мотыльковой, так что появление сыщиков ни у кого не вызвало удивления. Здесь сыщики разделились: Колычев отправился к непосредственному начальнику потерпевшей, а Елисеев стал расспрашивать её коллег. Сама Мотылькова отпросилась домой, сославшись на плохое самочувствие. Это очень помогло в расследовании – людей было легче вызвать на откровенность.
Часа через два сыщики встретились.
- Докладывай, - велел Колычев.
- Да особо-то нечего. Мотылькова со всех сторон характеризуется положительно: добросовестный работник, хороший товарищ, в политическом вопросе подкована, член РКП(б). На работе её ценят и уважают.
- Что известно о личной жизни?
- Замужем. Супруг - рабочий на «Красном пролетарии». Двое детей. Говорят, что живут душа в душу. В общем, хорошие обычные люди. А начальник тебе что рассказал?
- Да то же самое, только другими словами. И секретарь партийной ячейки такую же характеристику выдал. Говорит, что ручается за Мотылькову головой. Не могла она взять деньги. Не могла – и всё тут.
- Как бы после нашего визита разговоры плохие не поползли. Скажут, дыма без огня не бывает, а Мотыльковой тут ещё работать и работать…
- Что поделаешь, крупная сумма пропала. А нам ещё придётся дровишек в этот костер подбросить. Двинули к прокурору.
- Зачем?
- За тем самым. Буду ордер на обыск у Мотыльковой просить.
- Что, веришь, будто деньги у неё дома окажутся?
- Не знаю, но проверить обязан. Хотя бы из принципа.
В кабинет прокурора Колычев зашел один, оставив Петра дожидаться в приемной. Вернулся, победно размахивая бумагой.
- Уломал-таки прокурора. Вот ордер.
- Долго ты что-то…
- Быстро только кошки родятся. У нас прокурор - знаешь какой! Ему каждый чих обосновать нужно, а у нас с тобой только подозрения. На них, брат, далеко не уедешь.
Семья Мотыльковой проживала в коммуналке, занимая большую комнату в бывшем доходном доме. Дверь открыла сама потерпевшая. Голова её была обвязана мокрым полотенцем.