Мы еще вернемся в Крым - стр. 49

– Куда поведем людей, Иван Степаныч? – задал вопрос комиссар, понимая горькие мысли командира.

– Сам знаешь куда, на запасную, – хмуро ответил командир.

На создании запасной базы настоял комиссар. Командир ворчал, мол, в Гражданскую никаких запасных баз не было, партизанам народ помогал, так и победили. Два дня они колесили по округе, верхом на лошадях и пешком, по горным чащобам, пока не остановили свой выбор на этом пологом склоне безымянной горы, заросшей густым лесом. Гора на карте обозначалась как «высота 956».

На этом пологом склоне под горой, поросшей смешанным лесом, и начали разбивать феодосийцы свой новый партизанский лагерь. До наступления холодов, порой под дождем, успели вырыть новые землянки, оборудовать узлы обороны. Лес для перекрытия землянок рубили в стороне от лагеря и бревна перетаскивали где волоком, где несли на руках. Печи складывали не из кирпичей, а из камней, обмазывая глиной с песком. Нары и топчаны сооружали из жердей. Они получились ребристые, на них долго не полежишь, не поваляешься.

– Как новогодний морозец?

Из штабной землянки вышел Сивоус. Лицо усталое от недосыпания и забот. Но вид бодрый. Меховая шапка набекрень, полушубок нараспашку, в расстегнутый ворот гимнастерки видна полосатая матросская тельняшка.

– Ядреный, – ответил Петрович.

Из леса выскочил заяц и, не замечая людей, деловито поскакал в сторону штабной землянки. Косой не подозревал, что в этом лесу поселились люди. Сивоус улыбнулся, увидев зайца. И командир, заложив палицы в рот, залихватски свистнул. Заяц от испуга высоко подпрыгнул и опрометью, крупными скачками, кинулся в лес.

– Шустрый косой! – усмехнулся Громов.

– О чем разговор? – поинтересовался Сивоус.

– О самолетах. Немец зачастил летать в одну сторону, вроде на Феодосию иль Керчь, – сказал Степан Громов. – К чему бы это?

– С утра третья группа летит, – добавил Петрович.

По небу плыли, подгоняемые ветром, словно льдины по морю, тяжелые серые тучи. Обгоняя облака, строем летели самолеты с белыми крестам на темных крыльях. Гул моторок глухо доносился в урочище.

– Там что-то серьезное, если зачастили бомбардировщики, – произнес Сивоус. – Надо разобраться.

Зимнее утро набирало силу. Над отдельными землянками, как из сугробов, тихо струился голубой дымок. Деревья, опушенные снегом, как будто уснули в своем белом наряде. Кругом царила зимняя лесная тишина. Ее изредка нарушали певучие голоса голодных соек да равномерный стук неутомимых дятлов.

Конец ознакомительного фрагмента.