Мы еще вернемся в Крым - стр. 48
Трое суток в урочище трещали выстрелы, тарахтели пулеметы, взрывались мины и гранаты, раздавались крики раненых. И горное эхо многократно повторяло клокотание грохота, разнося по округе, по ближним и дальним ущельям и горным долинам неумолкающую какофонию ожесточенного сражения.
К концу третьего дня бесконечного боя стало очевидно, что удержать оборону лагеря партизаны не смогут. Слишком неравными были силы. Положение стало критическим. И тогда командир отряда, еще недавно начальник охраны феодосийского порта Иван Степанович Сивоус, отдает приказ: идем на прорыв!
На четвертую ночь, перед рассветом, остатки партизанского отряда, неожиданно для врага, из обороны перешли в наступление, бросились в отчаянную атаку. Пошли на прорыв.
А в урочище Кизилташ, прикрывая отход отряда, остался Сергеев со своими милиционерами и пограничниками…
Вырвались из огненного кольца немногие.
Степан Громов потом не раз вспоминал ту кровавую ночь. Грохот разрывов, ослепляющий свет немецких ракет, крики, вопли, стрельбу, гулкую пулеметную стрельбу, трескотню автоматов и огненные вспышки перед тобой, прямо в тебя, в твое лицо. Кошмарная ночь, полная неожиданностей, риска, отчаяния и бег, бег, бег… Только бы не упасть, не отстать. Неизвестно куда, через колючие кусты, натыкаясь на деревья, спотыкаясь о корни, о камни… И вперед, вперед, в спасительную темноту леса…
Остатки отряда, продвигаясь по бездорожью и звериным тропам, к утру вышли к старым заброшенным казармам Эски-Юрт, которые располагались в четырех километрах от татарской горной деревушки Суук-Су соседнего Алуштинского района. Здесь временно и остановились.
Командир молча кусал губы и с хмурой грустью смотрел на временное пристанище, на уцелевших бойцов. Большинство из них, едва сюда добрались, повалилось спать на земле, под кустами, возле деревьев. Усталые, измученные, голодные…
Комиссар отряда и начальник штаба пошли пересчитывать партизан.
– Сколько? – спросил Сивоус.
– Всего сто тринадцать вместе с нами, – глухим голосом подтвердил Колодяжный и вздохнул. – Менее одной трети первоначального состава.
Первый бой – и нет больше половины отряда….
Потеряна хорошо оборудованная и оснащенная партизанская база, обустроенные землянки, склады с оружием и боеприпасами, а, главное, склады с продовольствием. Он с болезненной грустью вспоминал, как осенью завозили в Кизилташ мешки с мукой и сахаром, гречкой и пшеном, горохом, ящики с мясной тушенкой, копченой колбасой, железные бочки с подсолнечным маслом, галеты, макароны, соль, дубовые бочки вина и спирта… Ящики папирос, спичек и мешки табака. Чего только там не было! Более ста тонн! Сто тонн отборных первосортных с длительным сроком хранения продуктов! Навоевались, ничего не скажешь…