Музыка войны - стр. 68
Сейчас было особенно тяжело, потому что Валя расстелила одноразовые скатерти, раздала девушкам подушки, а мужчинам велела садиться, скрестив ноги, прямо на траву. В таком положении мне было особенно неловко, хуже того, казалось, все видят, как мне неловко и подсмеиваются надо мной в глубине души.
Сегодня на празднество пришел Паншоян, наш невысокий плечистый сослуживец с большими бархатистыми карими глазами, но к нашему удивлению, его сопровождала не Маша, как все мы полагали, а светловолосая девушка, маленькая и нежная, как Дюймовочка. Он не сводил с нее томных шоколадных глаз и держал ее крошечную ладонь в своей большой руке, а она лукаво улыбалась всем присутствующим, особенно мужчинам.
Пришла и Валина сестра, удивительно не похожая на нее высокая полная девица с на редкость некрасивым, как будто сморщенным лицом, до того вдавлен был вздернутый нос в несоразмерно круглые щеки. Одно было в ней замечательно: толстая русая коса за спиной – явление столь далекое от нашей столичной жизни, столь простое, простонародное даже. Однако всякий раз, как я видел Людмилу, меня обдавало стариной, и я не могу с уверенностью сказать, что это было неприятно мне. Необычно, странно, чуждо настолько, что мысленно я все спрашивал себя, что может заставить девушку в двадцать первом веке так заплетать волосы.
Но и Людмила была такой же жизнерадостной хохотушкой, как и именинница, только белое лицо ее казалось добрее и простодушнее, чем у сестры, и она совсем не умела высмеивать других и подтрунивать над ними, в чем также весьма отличалась от Валентины.
Должно быть, не без вмешательства Вали, на ее праздник Леша пригласил всех своих холостых друзей и сослуживцев: полного рыжего Эдика, щупленького Макса, высокого русского богатыря Даню. С первого взгляда на них мне стало ясно, что Валя надеялась пристроить свою неказистую, но совершенно беззлобную сестру. Подруг она совсем не пригласила, быть может, по этой же причине, а быть может, потому что они не выдержали напора языкастой Вали и отдалились от нее.
Странное дело: затея Валентины, сколь бы безуспешной она ни показалась мне в начале, наоборот, удалась, и полный Эдик, постоянно картавя, то и дело обращался к Люде и ухаживал за ней за «столом» или скатертью, если уж выражаться точно. Вот только милая, добрая, простодушная и некрасивая девушка с явным пренебрежением относилась к его знакам внимания, будто считая его недостаточно привлекательным для себя. Наблюдать за ней было даже несколько забавно: скольких достойных работящих женихов ей еще пошлет слишком щедрая к столь неказистой девице судьба, и скольких она так бездумно отгонит от себя?