Музыка нашей любви - стр. 2
Эйнсли покачала головой:
– Нет. Один из его сотрудников был у нас, но мы еще не начали работать.
– Держи меня в курсе. Когда он придет, я загляну к тебе, сделав вид, будто привезла тебе обед. – Ты неисправима, – рассмеялась Эйнсли, – но я дам тебе знать, когда он приедет.
Иден ударила кулаком по ее кулаку:
– Я в тебе не сомневалась, дорогая.
Комнату осветила вспышка молнии, и последовавший за ней раскат грома сотряс дом.
Эйнсли осторожно перевела взгляд на окно:
– Там просто кошмар.
– Помнишь, как мама и тетя Мими называли грозу «хорошей погодой для сна»?
Лицо Эйнсли приняло задумчивое выражение. – Помню. Мне их так не хватает.
Иден обняла кузину за плечи:
– Мне тоже.
С тех пор как их матери погибли в дорожной аварии во время автобусного паломнического тура, прошло три года. Сердце Иден сжималось всякий раз, когда она вспоминала своих любимых маму и тетю. Их гибель еще больше сблизила Иден и Эйнсли.
Иден зевнула.
– У меня был тяжелый день. Я иду спать, Эйнс, – сказала она, поднявшись с дивана.
– Я досмотрю эту серию и тоже пойду наверх.
Не успела Иден дойти до лестницы в холле, ведущей на второй этаж, как ее снова оглушил раскат грома. На этот раз за ним последовал какой-то странный грохот на верхнем этаже дома. Иден резко вскинула голову.
«Что это было, черт побери?!»
– Мама! – донесся до нее голос Купера из угловой спальни наверху. – Помоги!
«О нет!»
Внутри у Иден все оборвалось, и она с бешено колотящимся сердцем помчалась наверх. Эйнсли бежала следом за ней.
– Мы рады приветствовать твою новую исполнительницу, Блэйн.
Голос Руперта Райта, A & R-директора[1] «Хэмилтон хаус рекордз», нарушил ход мыслей Блэйна Вудсона.
«Мне следовало выпить вторую чашку кофе», – мрачно подумал Блэйн. Было утро среды, и он пребывал в подавленном настроении. В последнее время такое часто с ним бывало посреди рабочей недели.
Выпрямившись в кресле, стоящем во главе стола в конференц-зале, он улыбнулся:
– Рад это слышать, Руперт. Полагаю, наше сотрудничество с мисс Браун будет успешным.
Двадцатитрехлетняя певица по имени Найя Браун сидела рядом с Блэйном и водила взглядом по сторонам, изучая стенды на стене.
– Мисс Браун, добро пожаловать в «Хэмилтон хаус», – обратился к ней Руперт.
– Спасибо. И пожалуйста, зовите меня Найей. Вижу, ваши достижения весьма значительны.
Блэйн похлопал Найю по плечу:
– И скоро к ним добавится ваш платиновый диск.
Видеозаписи ее каверов на песни «Филлис, Уитни и Тони» привлекли внимание Блэйна два месяца назад. Она обладала великолепными вокальными данными. Блэйн связался с Найей и предложил ей подписать контракт с «Эгейнст зе грейн», его собственным лейблом звукозаписи внутри «Хэмилтон хаус».