Мужчины о счастье. Современные рассказы о любви - стр. 27
Ветер гонял по мусорной базарной площади обрывок какой-то газеты, который вдруг чудом прибило к ногам Гдова. Гдов увидел некролог, знакомое лицо и сразу же всё понял, сразу же поверил в то, что Шукшина уже больше нет на земле. Год назад он был у него в Москве на улице Бочкова, 5, и тот, узнав, что Гдов едет из города К. в Ленинград, написал ему записку к заведующему отделом прозы одного знаменитого ленинградского журнала на букву «З», где просил «Сашеньку» посмотреть рассказы «талантливого сибирского парня».
– Можно, я сам в редакцию не пойду, а рассказы по почте пошлю вместе с вашей запиской? – предложил Гдов.
– Нельзя, – отрезал Шукшин. – Рассказы нужно самому в редакцию носить, это унижение входит в писательскую профессию. Я вот позавчера к этому самому Сашеньке в гостиницу ходил как проститутка. На подборку его уговаривал…
– Так вы же лауреат, разве у вас тоже есть какие-то проблемы?
– Не того я сорта лауреат, чтобы всё моё с колёс печатали. Всё пробивать приходится.
– Не знаю, как я с такой рожей в редакцию пойду, – гнул своё Гдов.
Шукшин подошёл совсем близко и как-то по-киношному, по-режиссёрски осмотрел лицо Гдова.
– Рожа как рожа, – констатировал он. – Можно с такой рожей по редакциям ходить. Только пьяный по редакциям не ходи. Пьяный вообще никуда не ходи, сиди дома да пей, – неожиданно вывел он. И добавил: – Вообще, тебе уезжать надо из Сибири. Там для таких, как ты, три дороженьки. Или сопьёшься, или посадят за длинный язык, или в комсомольцы пойдёшь писать про успехи в сельском хозяйстве и строительстве ГЭС.
– Волки по этим редакциям сидят, – пробурчал Гдов.
– Какие волки! – воскликнул Шукшин. – Не волки, а шакалы гребучие, – употребил он непристойное прилагательное.
Окрылённый его словами, Гдов вышел на улицу Бочкова и, думая о наказах мэтра, с разбегу налетел на какую-то деревяшку временного тоннеля, возведённого около дома Шукшина по случаю перманентного строительства Москвы. Больно было, но Гдова дожидался на улице с литром водки его верный товарищ, поэт Лев Таран, автор подпольного романа в стихах «Алик плюс Алёна», который увидел свет лишь в постперестроечные времена, когда его создатель уже давным-давно лежал в могиле на Красной горке подмосковного города Дмитрова.
Друзья распили литр непосредственно перед посадкой сибиряка Гдова в поезд «Красная стрела». А одет был Гдов так – коричневая мятая шляпа без ленты, сапоги и чёрное кожаное пальто, скорее всего, снятое много лет назад с убитого фашистского лётчика и проданное Гдову за 15 рублей на рынке города К., подобном вышеописанному, абаканскому.