Мутанты - стр. 5
Елизавета же Трофимовна с того самого дня, как узнала, что дед теперь Курвенко, да еще услышала сплетни, мол, он по своей воле стал так называться, во всяком споре использовала это как самый веский аргумент – чтоб обидеть до глубины души.
Даже козла своего Степаном назвала…
А дед был москаль прирожденный, поскольку родился и вырос в Московской области и зимой сорок первого, после краткосрочных диверсионных курсов, был заброшен на парашюте в брянские партизанские леса – немецкие эшелоны под откос пускать. Его тогда никто в отряде ни по фамилии, ни по имени не звал, из конспиративной необходимости ходил он под кличкой Кур, то есть петух. Так же звала его и будущая, а теперь уже бывшая, супруга, которая еще совсем девчонкой в отряде товарища Ковпака стирала белье, пулеметные ленты патронами набивала и носила, как и до сих пор, фамилию Совенко…
Куров и сам чуял, что к старости обидчив стал и, должно, от Совы заразился желанием мелкой мести, ибо отошел от поскотины, обернулся и крикнул:
– Ты бы, дура-баба, прежде спросила, зачем я к тебе в сопредельное государство ходил!
Елизавета Трофимовна насторожилась, но из гордости не переспросила. И тогда дед с удовольствием подразнил ее:
– От Юрка письмо пришло! Одному мне адресовано! Бабка Сова в тот час же дернулась было следом и даже рукой махнула, но Степан Макарыч лишь прибавил шагу.
Юрко был их хоть и не единственный, но самый дорогой, воспитанный чуть ли не с пеленок, любимый внук…
Дед Куров особенно-то не распространялся о том, что ему Сова поведала, – дабы сплетен не разносить, поскольку сам все-таки не поверил ни в лешего, ни в снежного человека. Крестнику своему, Мыколе Волкову, только и рассказал в тот же день. Да и то шутливо, дескать, крестная его сегодня по грибы пошла, и ее в лесу какой-то человекоподобный зверь, навроде гориллы, чуть лапами не схватил. Так она корзинку бросила и бегом прибежала со второй заставы – а это тебе не ближний свет, – вон, мол, еще сколько здоровья у бабки!
Николай Семенович был образованным, с молодости в начальниках ходил, даже одно время, под закат советской власти, председателем Братковского райисполкома работал. Но с женами молодому предрику не везло: первую у него посадили за растрату, из-за чего и сам он пострадал; вторая ушла, занявшись бензиновым бизнесом, и теперь Волков жил гражданским браком с третьей – властной и своенравной Тамарой Кожедуб, судебным приставом москальского районного суда. Она через брата своего, пана Кушнера, и устроила Волкова на хлебное место – начальником украинского таможенного пункта. А начальником российского был Шурка Вовченко, как две капли воды похожий на Мыколу, поэтому иногда их путали и поговаривали, что они от одного отца, только от какого, решить не могли.