Муаровая жизнь - стр. 38
– Он же просто сильно голоден! Не плачь, малой!
Одна из жалостливых женщин в красивом платье сунула мне в руки бумажный пакет и шепнула на ухо:
«Беги!», а сама в слезах побежала прочь. «Ей-то чего плакать?» – думал я, пробегая село. Красиво одета, деньги на колбасу есть, что еще нужно? Ее пакет я взял, мои сторожа все равно убежали и не видели, что же было дальше, и некому подтвердить, что не украл.
– Да, поймали, но пока все вокруг меня стояли, я стащил у зеваки пакет и убежал, – рассказывал я свою выдуманную историю всем, когда встретил.
Вот и врать научился потихоньку. Я размышлял: если это необходимо для выживания, можно немного и рассказать небылиц, приукрасить то, что было на самом деле.
А есть хотелось все время. «Наверное, все потому, что я расту быстро», – тогда думал я.
В пакете оказалось небольшое колечко колбасы, хватило всем по кусочку. Мне, за то, что не струсил, Ленька отломил самый большой кусок, ну и, конечно, одобрительный подзатыльник. А то, что я рыдал, как девчонка, со спины им видно не было. Главарь согласился со мной, что так уже колбасу не стянем, да и щель, куда я руку просовывал, торговец закрыл фанерой.
Вернувшись в колонию и проучившись еще неделю, я понял, что у меня кроме моих глаз, за которые мне просто так дали колбасу, есть еще один, до этого неизвестный, талант. Я очень мелодично пел. Преподаватель похвалил на уроке и задал выучить песню. Слова и мотив ее были очень жалостливые, в сочетании с моим тоненьким голоском получалось недурно. «То, что нужно!» – подумал я. Этим и воспользуюсь в следующий раз на базаре. Испытания таланта прошли более чем успешно. Я принес полную пазуху фруктов и несколько кусочков колбасы.
– Я в тебе не сомневался, малой! – Ленька отвесил сначала легкую затрещину, после обнял по-братски за плечи.
Преподаватель по пению удивлялся: только задает песню выучить, а я уже следующую прошу.
– Это мой самый лучший ученик! – говорил он воспитателям нашей группы, которые периодически интересовались у учителей нашими успехами по разным предметам. Если бы они видели меня на базаре…
Сначала я понял, что не ко всем подходит этот метод. Мужчины – те вообще сразу могут не просто прогнать, а с ускорением по мягкому месту. А вот женщины! То совсем другое дело. Стою, присматриваюсь, кто новенький приехал на базар, также какая из хозяек покрупнее в теле, ну и третий признак – у кого из них глаза грустные. К той иду, иногда прихрамывая, или руку держу, как будто, повредил и очень сильно болит. И жалостливым своим голосочком начинаю исполнять свой репертуар. Пел чаще всего украинские песни: они такие мелодичные и за душу берут. К тому же учитель по пению отмечал, что голос у меня недурен. Позднее и четвертый признак добавился – кому какую песню исполнять. В конце, когда глаза хозяюшки становятся блестящими от слез, когда руки к фартуку тянутся, чтобы утереть влажное от слез лицо, я еще жалостливее добавляю: