Муаровая жизнь - стр. 34
Наступило воскресенье и, выйдя на площадку, увидел, как меня поманил пальцем Гусь. Когда воспитатель отлучился на перекур, я ускользнул к другим баракам, где меня уже поджидали все остальные.
– Все в сборе? – спросил Ленька, осматривая нас. – Вроде все. Ну, пошли.
И мы начали пробираться небольшими перебежками от стены одного барака к стене другого, пригибаясь у небольших окон, чтобы нас не заметили. Я среди них самый маленький был, еле поспевал, но держался рядом, не отставая. При слове «шухер» от Косого все молниеносно залезали под барак, который стоял на больших деревянных опорах. Это у меня получалось лучше всех.
– Крысенок, молодцом! – проговорил Ленька, когда мы прошли почти все бараки.
– Я Савва, – поправил его я, громко и четко проговаривая буквы своего имени. Прозвище «крысенок» мне совсем не нравилось.
– Савёнок, не бузи. Ты действительно уже не как все, но и кто здесь старшой, не забывай, – сказал главарь, отвесив мне несильную затрещину.
В драку я тогда не полез, потому что, во-первых, он назвал меня кличкой, которая мне с первого раза понравилась и походила от моего имени, а, во-вторых, уж очень хотелось попасть за колючую проволоку, на свободу, а это могло произойти, только если я смирюсь и подчинюсь Леньке.
Все, что нужно преодолеть, – это колючую проволоку, и ты свободен.
Последний барак был отведен под хозяйственные нужды, по выходным дням из прачечной с самого раннего утра вывешивали стирку. Большое количество рядов натянутой проволоки, на которой развевались простыни, полотенца и наша форма. Простыни развевались на ветру, словно большие паруса галер. Я всегда был фантазером и сразу же представил себя пиратом, который на своем корабле движется на абордаж. Старшие ребята, забыв о своем возрасте и конспирации, гоняли со мной сквозь простыни. Мы уже были на хорошем удалении от основных корпусов, на самом заднем дворе колонии, поэтому нас никто не видел и не слышал. В другое воскресенье я представил себя шпионом, который должен пройти так, чтобы меня не коснулась ни одна простынь, иначе проиграл. И снова старшие подхватили мою игру. Моя детская фантазия безгранично выдавала все новые и новые идеи.
В момент игр детство проходит одинаково весело у всех детей. Они, наверное, от природы наделены качеством легко забывать на какое-то время беды и горе, воспринимая их по-другому. Все плохое, что нас окружало, находилось где-то там, за линией горизонта. Где-то там моя мама. Ко мне она приезжала совсем не часто, примерно раз в месяц, и эти дни я ждал с нетерпением и отпускать ее не хотел, когда приходило время снова расставаться. Но на следующий день я уже снова несся с другими ребятами по территории колонии, играя в лапту или казаков-разбойников. И ни у одного из нас в эти мгновения не было грусти в глазах. Они светились радостью.