Мстислав, сын Мономаха - стр. 5

Но не привык князь кичиться силой, да и, собственно, хвалиться ему было особенно нечем – в Новгороде испокон веков водились дюжие мужики с такими ручищами, что Мстислав выглядел в сравнении с ними каким-то хилягой.

Поэтому не по душе Мстиславу были кулачные бои, что часто учиняли на крытых досками улицах новгородцы, не любил он смотреть на удаль молодецкую, чужды были ему и задорные новгородские песенки, терпеть не мог он нахальных очей бойких русоволосых девиц, с отвращением слушал рассказы о посиделках, которые устраивали парни и девушки холодными зимними вечерами (грех экий!), не верил в народные предания, приметы, был всё-таки чужим для народа, но что поделаешь – Провидению Божьему угодно было поставить его здесь, в этом крае, князем.

Край – равнины, леса – любил; люд новгородский – едва переносил, но знал: с народом князь должен жить в мире. И непонятно было только, кто над кем стоит: он над людьми или же они – над ним. От непонимания этого впадал порой Мстислав в отчаяние, хотелось ему власти – власти истинной, как у Святополка в Киеве, как у иноземных королей и императоров, но ведь великие дела всегда требуют великого терпения, и он продолжал терпеть, ждать своего часа, слушая на пирах грустные песни Олексы о родной его Суздальщине да наслаждаясь красотой каменных церквей.

…Пять лет назад внезапно приехала к нему в Новгород мать. Явилась в строгой монашеской одежде, с куколем[17] на голове, молвила, как обычно, скупо и сухо:

– Надежду имею, приютишь меня у себя, сын. Постриг приняла я, развелась с отцом твоим. Невмоготу более на его злые дела и тайные хитрости смотреть.

На недоумённые вопросы девятнадцатилетнего Мстислава отвечала когда спокойно, когда с заметным раздражением:

– Тоже, правитель великий твой отец! Киев Святополку отдал, Чернигов – Олегу! Укрылся в Переяславле, сидит, половцами окружённый! Двоих ханов, Итларя и Китана, заманил на переговоры и злодейски убить приказал! Всё коварством, обманом! Так скажу тебе, сын: кознями и предательствами только беду на наши головы он накличет!

– Отец как лучше старается, – робко попытался было возразить Мстислав.

Мать резко перебила его, гневно топнув ногой в выступке[18] по дощатому полу горницы:

– Глупости не говори! Где благородство?! Где честь княжеская?! Мало того что половцы теперь мстить за ханов будут, землю Русскую разорят, крестьян невинных погубят, так ещё… Стояли когда над трупом Китана, заметила я… злорадство дикое, ненависть в лице у твоего отца… Не смогла более терпеть… Собралась, уехала, постриглась в Кёльне в обители женской… – Княгиня Гида сокрушённо качала головой и горестно вздыхала.