Мстислав, сын Мономаха - стр. 46
– Ой, Фёдор! – Христина игриво погрозила ему пальцем (она любила называть мужа крестильным именем Фёдор, славянское Мстислав было непривычным для неё, иноземки). – Не лукавь. Правду говори.
– Да правда се сущая. На кресте хоть поклянусь, – засмеялся Мстислав. – Нашла тож о чём сказывать. Ты мне – княгиня, с тобой меня Всевышний соединил, никто мне более не нужен. Ни роба, ни дщерь боярская, ни тем паче любострастница какая. Я – князь. Разве дозволю себе во грехе тяжком погрязнуть?!
Христина положила голову ему на грудь.
– Не такой ты какой-то приехал. Иной. Раньше – проще, ближе ко мне.
– Ну вот, опять не такой. На тебя, Христина, не угодишь. То грехи мне неведомые приписываешь, то вдруг я иным стал. – Мстислав развёл руками.
– А я не дура, не думай. Догадалась. Власть ты почуял, возгордился тем, что князю Михаилу волю показал. На детей и смотреть не желаешь. Мальфрид болела, тяжко болела, а ты… Жестокий, и не спросишь о ней. Для тебя, кроме гусляра Олексы, никого на белом свете… А я… Я любить хочу… Власть – страшно от неё, от власти. Власть людей портит, порочит, чужими их делает.
Мстислав молча слушал жену и проводил рукой по её густым светлым волосам. Выходит, он совсем не знал эту женщину, ведь никогда не думал, что способна она догадаться о многом. И вовсе не так она и глупа, как ранее казалось ему, и, наверное, они с ней совсем разные люди.
– Христинушка, а ты б хотела, чтоб я… в Киеве князем стал? – шёпотом спросил он.
Христина изумлённо пожала плечами и засмеялась.
– Да, высоко летаешь, Фёдор.
– А чего? – На Мстислава внезапно нахлынуло красноречие, и не высказанные никому доселе мысли словно вырвались из его уст. – Новгород – стол что ни на есть самый первый на Руси. Вот летопись нынче вести намерен. Ещё поспорю с киевским князем. Волынь, Киевщина, Северянщина – все в руинах лежат, везде поганые орды рыщут, всюду которы княжьи. Один Новгород в стороне. Так, неприметно, стану сильнее всех, соберу рать, сгоню Святополка. А? Как тебе?
– Страшно, Фёдор. За тебя, за детей. Погубишь ты себя, погубишь меня, всех нас погубишь.
Христина ещё крепче прижалась к мужу.
– Не бойся, – поспешил Мстислав успокоить супругу. – То не скоро будет, да и неведомо, будет ли. Как Олекса сказывает, путаные стёжки у судьбы. Спи спокойно, Христинушка. Здесь, в Новгороде, покрепче сесть надобно. О Киеве нечего и помышлять. Слишком много на Руси князей старше меня. Святославичи, отец – их право Киевом володеть после Святополка. А я? Не о том мне покуда мыслить надлежит.
Белая рука Христины скользнула по Мстиславову плечу. Княгиня отодвинулась и забралась под тёплое беличье одеяло.