Мрачный катрен - стр. 2
– Бля, паспорт надо! – ужасается Алекс, когда мы в алкомаркете у кинотеатра покупаем бухло, чтобы пронести его в зал и выпить. Алекс действительно выглядит довольно молодо.
В темноте кинозала, сидя рядом с нашей Блондиночкой, прихлебывая пойло, я уже в который раз замечаю, насколько мне приятно находиться вблизи от нее. Очень приятно. Мне нравится аромат этой девушки, ее отношение к жизни и ко мне.
Пока я любуюсь своей подружкой, подвыпивший Алекс устремляется прочь по проходу, чтобы рухнуть на какую-то тетку, расплескивая поп-корн. При этом я посекундно вспоминаю тот момент, когда мы с Блондиночкой влезли на очень красивый чердак, где после выпили винища, а затем она настойчиво полезла ко мне…
Я весь рот (да и лицо целиком) тогда измазал в ее сладком секрете. Она тогда еще сказала:
– Я трезвой без тебя жить не смогу.
Но она все-таки протрезвела…
А сейчас, отмахав Алекса от взбесившейся тетки, пропустившей кульминационный момент фильма про женатых зомби, наша слегка пьяная троица села в самолет. Он, правда, дышал жаром под видом аттракциона в ближайшем развлекательном (сам себя) центре. И рядом со мной, вжавшись в кресло, расположилась чудесная брюнетка, привлекательная всей душой.
Пока мы над чем-то «летели», она прокричала (чтоб слышал лишь я), что зовут ее Красотка-Комсомолка.
Заслышав, что смазливо-симпатичная девчонка, флиртуя, знакомится со мной в самолете, блонди-диктатор начинает ревниво мусолить Алекса, который с радостью ей отвечает…
Мы покидаем «синему» развлечений; Красотка-Комсомолка с нами не идет.
Благополучно добредаем до набережной. Река не широка; синюшная вода на этот раз почти печалится по своему покою. Даже брошенный в нее окурок Алекса реку не возмущает.
Мы переходим по ломкому мосту на другой берег, там словно существует другой мир. Слегка зеленые деревья толпятся в легкой темноте перед проходом в заброшенную клинику для душевноздоровых.
Здание старое, в несколько этажей, покоится квадратом с острой крышей, как коробка на берегу. И в ней, конечно, пусто.
Перелезаем через забор из бетонного крошева, пробираемся под сумрак старых стен и потолков. Под нашими ногами «стонут» слова и фразы на непонятных наречиях (ими исписан весь пол первого этажа).
На втором Блондиночка замечает картину выцветших красок, висящую в проеме так, что в загадочную комнату за ней попасть невозможно без вмешательства в одинокую частную жизнь этой странной картины.
На ней нарисованы мы: потрясающая по красоте Блондиночка, всегда чуть расхлябанный Алекс и я (почему-то с растрепанными волосами цвета адской сажи весной).