Мрачный катрен - стр. 4
Затем включают эпизод дебильного фильма, где по улицам города скользят потоки толи спермы, то ли известки, а паникеры-горожане, не слишком успешно спасаясь беготней, массово гибнут «под колесами» безжалостных белых селей…
Я отворачиваюсь от экрана. Блондиночка с хитринкой глядит на меня так, будто способна уместить Вселенную в одной строчке.
Через секунду ей станет скучно и захочется пойти куда-нибудь еще. Алекс точно будет не против.
Покинув «Огненную русалку», мы втроем гуляем по городу. На улицах царит ночь, ранняя и терпкая. Блонди(ночка) просто прекрасна сейчас. На ее сладком лице то и дело появляется едва заметная улыбка.
Заметно захмелевший Алекс вдруг предлагает наведаться в главную городскую библиотеку, мимо которой мы как раз и проходим.
Пузатое здание библиотеки пустует почти круглосуточно.
Тихо заходим внутрь; стеклянные двери смыкаются за нами. Будить уснувшего охранника-вахтера мы, конечно, не стали. Прошли по лестнице наверх.
Большой читальный зал был пустым и темным. Через стекло/стену пробивались сонные отблески уличных огней. Город будто находился в параллельном мире.
Мы с Алексом, выбрав для посиделок место поближе к огромным окнам, открыли очередную спиртную бутылку и продолжили «вечер встречи».
Наша чудесная спутница наслаждалась видом (большой читальный располагался на достаточной высоте)… Я встал из-за библиотечного стола и подошел к Блондиночке. Она продолжала смотреть на городскую ночь. А потом указала кивком на окна здания напротив…
Это была гостиница. Только в одном номере горел свет.
Там были мы, как бы не живые, но и не мертвые. Вторые Блондиночка, Алекс и я. Мы выпивали, веселились, сидя вокруг небольшого столика; хорошая компания друзей.
– Вы на что там пялитесь? – вопрос все более хмелеющего Алекса растаял в полутьме читального зала.
Ни я, ни Блондиночка не стали ему отвечать. Незачем сводить с ума пьяного друга (он и так уже довольно безумен). Мы просто стояли у огромных окон, рассматривая «самих себя» из темноты.
Алекс снова налил себе выпить. И про меня не забыл. Наша расчудесная блонди-подружка, отвернувшись от стеностекла, подошла к Алексу и, мягко перехватив у него бутылку, по-особому нежно к ней приложилась. Ее глоточки словно завершали что-то, может, не очень важное, но во всяком случае – значимое для меня.
Я опять посмотрел на тусклые огни города. По улицам бродило одиночество. Твое и мое.
Бесшумный ветер дразнил огни фонарей у реки. Они сквозь мелкие волны сна глядели на воду. Листва шуршала шторами углов бытия, перематывая близость друг к другу. И все, кто чувствовал эту самую близость, словно бы сами становились огнями.