Можно ли простить? - стр. 20
– Игорь, – произношу я его имя, словно надеясь, что оно вернет его ко мне. Он поднимает глаза, кивает. Его лицо спокойное, его глаза пустые. Какое-то время я не могу произнести ни слова. Просто смотрю на него. На человека, который еще несколько месяцев назад был всем для меня, а теперь кажется настолько далеким, что я боюсь, что никогда больше не смогу его достать.
– Катя уехала, – наконец, говорю я, пытаясь завязать хоть какой-то разговор.
– Да, – коротко отвечает он, не поднимая глаз от газеты. Я чувствую, как внутри меня поднимается боль. Еще одна попытка вернуть его. Еще одна неудача.
Я ненавижу эту тишину. Она давит на меня, словно свинцовая плита, заполняет все вокруг, заставляет задыхаться. Игорь всегда был разговорчивым. Мы могли часами говорить обо всем – о работе, о детях, о жизни. А теперь я с трудом выдавливаю из него одно слово.
***
В тот вечер я решила, что больше не могу так. Нужно что-то делать. Мы больше не можем жить, как два соседа, которые случайно оказались в одной квартире. Я больше не могу терпеть эту дистанцию между нами. Я решила, что нужно вернуть нас к тому, что было раньше. И я начала с самого простого – романтического ужина.
Я приготовила его любимое блюдо. Все было как в те дни, когда мы только начинали нашу жизнь вместе. Красное вино, свечи, легкая музыка на фоне. Я надеялась, что это поможет нам. Я думала, что если мы просто сядем вместе, как раньше, поговорим, то что-то изменится. Я думала, что смогу пробить эту стену, которую он воздвиг между нами. И вот он сидит напротив меня. Мы пьем вино, едим ужин. Я говорю о детях, о том, как они растут, какие у них успехи. Он кивает, улыбается, но его глаза все еще пусты. Его ответы короткие, словно он присутствует здесь только телом, а душа его далеко. Мне кажется, что я разговариваю с тенью, с фантомом того человека, которого я любила.
– Ты помнишь, как мы ездили в тот отпуск на море? – начинаю я, надеясь разбудить в нем воспоминания, которые могли бы вернуть нас назад. – Ты тогда так смеялся, когда Ося упала в воду и подняла панику, будто ее унесло течением.
Игорь улыбается, но его улыбка не доходит до глаз. Она будто заученная, пустая, как маска.
– Помню, – говорит он, но его голос звучит так, будто он не здесь. Как будто он говорит это просто потому, что должен что-то сказать.
Я чувствую, как внутри меня поднимается волна отчаяния. Я не могу пробиться к нему. Как будто между нами стекло, толстое, как аквариумная стена. Я вижу его, но не могу до него достучаться. И тогда я делаю последний шаг. Я протягиваю руку через стол и касаюсь его руки. Его кожа холодная, как лед. Я чувствую это холодное отчуждение даже в этом простом прикосновении. Но я не отступаю. Моя рука скользит по его запястью, и я чувствую, как его пальцы дрожат.