Мозаика жизни заурядного человека. Часть первая. Разбег - стр. 54

И тут я рассказал все отцу. Отец, прошедший всю войну с июня 1941 года по июнь 1945 года на фронте, нацепил на грудь награды и пошел в партком ГГУ. Говорят, было заседание парткома. Какими-то окольными путями до меня дошло, что сотворили этот злополучный приказ три человека: зам. ректора по учебной части ГГУ, капитан Суслов, нарушивший в силу каких-то обстоятельств субординацию, скрыв от заведующего кафедрой полковника Чекмасова принятое решение, и незнакомый дядя со стороны. Дяде, по-видимому, очень не понравился этот шумливый парень: спортсмен, видишь ли, спорторг группы, стихоплет…, мать его, организатор срыва занятий ради посещения суда над другом-уголовником и вообще – подозрительная личность.

Меня восстановили. Я сдал оставшиеся экзамены, но стипендии на этот семестр был лишен, так как один экзамен мне перенесли. И неизвестно, что бы произошло после исключения из ГГУ. Впрочем, по-видимому, ничего бы не произошло, так как после смерти Сталина репрессивный аппарат медленно перестраивался. Именно это и позволило моему отцу повлиять на решение руководства ГГУ о моем восстановлении.

На четвертом курсе я был выбран председателем ДОСААФ факультета, в связи с чем мне приходилось часто решать вопросы с товарищем майором, который заменил капитана Суслова, упылившего куда-то из ГГУ. После того, как мы успешно прошли стажировку в одной из военных радиотехнических частей ПВО6, подошел срок присвоения нам воинских регалий лейтенантов запаса. И вдруг товарищ майор, озадаченный полученной информацией, сообщил мне:

– Шаров, а ведь тебя надо выпускать рядовым необученным.

– Как это?

– А так. У тебя зафиксировано очень много, а именно, четырнадцать пропусков по теории радиолокационных систем. А это более тридцати процентов курса, и по положению вам этот курс засчитан быть не может.

– Товарищ майор, почему же я был допущен до зачета по данному курсу, сдал его, получил положительную оценку, и почему при моем отчислении из ГГУ указано причиной отчисления пропуск трех занятий по этому предмету? Я этот приказ храню, как отец свои свидетельства о ранениях.

И я рассказал майору все о заварухе, происшедшей после осуждения моего товарища, о парткоме, после которого меня восстановили.

– Вот что. Найди мне этот приказ.

Я нашел, и мне присвоили воинское звание лейтенанта. Я понял, что капитан Суслов, нарушивший субординацию и без ведома своего начальника участвующий в подготовке документов о моем отчислении, попал в переплет. Поэтому он второпях, в порядке подстраховки, накатал мне четырнадцать прогулов. На курсе мы его больше не видели, но говорят, что студенты предыдущего курса на выпускном вечере качали по очереди полюбившихся преподавателей. Качали они и Суслова. Только, когда четверо его качали, двое расстегивали все пуговицы на его амуниции и, когда они его кончили качать и разбежались, капитану Суслову пришлось, схватив штаны руками, спешно покинуть многолюдный зрительный зал. Значит, этот многонеуважаемый гражданин в капитанских погонах не одному мне пытался испортить автобиографию. Ну, что ж. По делам и уважение.