Мозаика чувств - стр. 19
И конечно, среди самых любопытных выделялась Эльза, красивая, дерзкая и глупая – последнее она признала, будучи вызванной в кабинет ректора, который пригрозил ей отчислением.
Эльза смирилась.
Но физически оставаясь в аудиториях университета, она стала искать истину среди множества книг в доме фрау Шлюге, где снимала небольшую комнату. Эти заброшенные, запыленные тома, говорившие противоположное тому, чем их пичкали на лекциях, остались после покойного мужа хозяйки, о ком она вспоминала редко и холодно…
– Посмотри на Аббадо, – восхищенно шептал Леон, прижавшись к матери, – на его руки, тонкие и, как кажется, слабые, но ими он заставляет всех музыкантов, таких разных и обособленных, соединятся в одно целое…
Да, Эльзе тоже было знакомо это чувство общности с людьми, которые видели мир как она. Её университетские друзья собирались у кого-нибудь из своих, чаще у Эльзы, говорили о политике, о необходимости сопротивляться и между прочим просили спрятать кое-что у себя.
Она сносила это в большой подвал под домом, заваленный разнообразной рухлядью, и тут наткнулась на массу подшивок газет, дряхлых и погребенных временем.
Эльза была потрясена, обнаружив там давно исчезнувший довоенный Берлин, сверкающий и бурлящий, с толпой возбужденных людей, тусующихся, как сказали бы теперь, в душистых аллеях Унтер ден Линден, в театрах, ставивших ядовитые пьесы Брехта, на выставках скандальных картин Отто Дикса, в веселых кабаре – полюбоваться прекрасной грудью Марики Рок, будущей любимице Сталина и Гитлера, и на концертах «der wunder Кагаian», еще мало известного, но холодного, строгого, никогда не глядящего на своих оркестрантов – потом злопыхатели скажут, что ему стыдно за свое вступление в партию нацистов…
Но, боже мой, это происходило в другом, уже не существующем мире! А в эльзином мире все было серо, тревожно, дорого.
И когда объявили об очередном повышении цен, фрау Шлюге сделала то же, чему Эльза, экономившая на всем, вынуждена была воспротивиться. Тогда возмущенная хозяйка обратилась в комендатуру и выложила все, что знала о своей жиличке, включая чтение запрещенных газет и книг, и подозрительные свертки в подвале.
Её жалоба дала немедленный результат: Эльзу не только выдворили из дома, но и позаботились об альтернативе – в тюрьме штази Хоэншёнхаузен.
Полицейский, заводя на нее дело, сказал своему напарнику:
– А, это квартирантка фрау Шлюге! Старуха – настоящая патриотка! Помнишь, она даже собственного мужа не пощадила!
… – Тут начинается скерцо, – тихо говорил Леон, перелистывая ноты. – Оно передает страдание человека через нарастающий ритм скрипок, которых сопровождает тревожное соло литавр…