Размер шрифта

Моя жизнь в дороге. Мемуары великой феминистки - стр. 1

Gloria Steinem

My Life on the Road

* * *

ЭТА КНИГА ПОСВЯЩАЕТСЯ:

Доктору Джону Шарпу из Лондона, который в 1957 году – за десять лет до того, как врачам в Англии законодательно разрешили делать аборты по иным причинам, кроме спасения жизни женщины, – с немалым риском сделал эту операцию двадцатидвухлетней американке, направлявшейся в Индию. Зная о ней лишь то, что она разорвала помолвку, чтобы начать новую жизнь, он сказал: «Пообещайте мне две вещи. Во-первых, никому не говорить моего имени. Во-вторых, впредь самой распоряжаться собственной судьбой».

Дорогой доктор Шарп, полагаю, вы, как человек, осознававший всю несправедливость закона, не осудите меня, если я скажу это теперь – ведь после вашей смерти прошло уже так много времени.

Я распорядилась своей судьбой наилучшим образом.

Эта книга – для вас.

«По задумке эволюции, мы должны быть путешественниками… Оседлый образ жизни – сколько бы он ни продолжался и где бы ни проходил – в пещере ли, в замке ли, – в масштабах эволюции был не более чем каплей в океане».

Брюс Чатвин, «Анатомия беспокойства»

Прелюдия

В салоне самолета, летящего в Рапид-Сити, что в Южной Дакоте, я вижу много людей в черной коже, цепях и татуировках. Обычно внешний вид пассажиров говорит о том, куда они направляются: в Вашингтон летят в деловом костюме, в Лос-Анджелес – в джинсах. Но я и представить себе не могу собрание столь необычной компании в Рапид-Сити – городе, где даже возле кинотеатра все посетители паркуют машины строго по диагонали. В соседнем кресле посапывает бородатый мужчина с проколотым носом и в куртке с шипами. Что ж, похоже, мне просто придется смириться с очередной загадкой этого путешествия.

В аэропорту я встречаюсь с пятью подругами из разных уголков страны. Вместе мы образуем довольно пеструю компанию женщин: одна активистка-чероки со своей взрослой дочерью, две писательницы-афроамериканки, одна женщина-музыкант – и я. Нас пригласили на собрание коренного племени лакота-сиу, посвященное исключительной роли женщины, которую та играла до установления патриархального строя с прибытием европейских завоевателей, и попыткам эту роль восстановить.

Подъезжая к парку Бэдленд, мы видим целые полчища мотоциклов вокруг каждой закусочной и мотеля. Так вот куда летели все эти люди в коже и цепях. Однако на смену одной загадке тут же приходит другая. Официантка в кафе, куда мы зашли, чтобы выпить кофе, не может поверить в то, что мы не знаем повода этого собрания. Оказывается, каждый август с самого 1938 года байкеры со всего света приезжают сюда на ралли в городке Стурджис. Сам городок – не более чем точка на карте, но байкеров манят сюда густые леса, горы и хитро сплетенный пучок шоссе, различимый даже из космоса. В этот самый момент все мотели и кемпинги в радиусе 800 километров заняты байкерами – всего их около 250 000 человек.

Наша банда из шести сильных женщин принимает эту новость к сведению. По правде говоря, мы немного побаиваемся байкеров. Да и как иначе? Все мы знаем из фильмов, что байкеры повсюду ездят стайками, обращаются со своими женщинами как с вещью, а с чужими – как с сексуальным трофеем.

Впрочем, мы с ними почти не пересекаемся – все свое время мы проводим, гуляя по проселочным дорогам за лесной опушкой, на индейской земле. Мы едим домашнюю еду, которую продают с тележек, сидим на расстеленных на огромной территории покрывалах, любуемся танцорами, двигающимися в ритме барабанов, и индейскими пони в пестрых попонах. Когда идет дождь, в небе – покуда хватает глаз – раскидывается радуга, а бескрайние поля сладкой травы благоухают, как гигантский цветок.

Лишь по вечерам, возвратившись в свои домики, мы вновь видим мотоциклы на парковках. Однажды, гуляя по Рапид-Сити, я слышу, как один байкер говорит своей подруге в татуировках: «Милая, можешь гулять по магазинам сколько вздумается – встретимся в кафе». Должно быть, я ослышалась?

Страница 1

На следующую страницу