Моя жизнь с путешественником - стр. 9
– Почему ты не заходишь внутрь яхты, Ирочка? Иди посмотри, как у меня тут все устроено.
Помедлив, я спустилась внутрь, туда, где еще недавно происходила эта ужасная драма. Присев на лавочку рядом со столиком, где находились разные приборы, я смотрела на стенку: там висели иконки Иисуса Христа, Пантелеймона-целителя и Николая Чудотворца, семейные фотографии, телефон, по которому Федя с нами разговаривал.
На всем чувствовался налет скорби. Белые стены пластика давили, и казалось, что я в скафандре. Сильно пахло плесенью и соляркой. Я постаралась сбросить с себя это гнетущее настроение и стала благодарить яхту за то, что она спасла моему мужу жизнь. «Спасибо тебе, родная, – шептала я. – Тебе тоже досталось от океана. Ты молодец, девочка наша, все выдержала, ты труженица у нас, ты самый надежный друг. Тебе придется еще потерпеть, но ты все выдержишь, ты ведь у нас молодец, правда?»
Увидев обломки ножа, что лежали рядом, в нише газовой плиты, я тут же их спрятала, чтобы при первой же возможности выбросить.
– Ну как, хорошо тут у меня, Ируша?
Сверху показались сначала жилистые ноги Федора, а потом и он сам – заросший, изможденный, но улыбающийся.
– А почему ты босиком, Федя? Где твои яхтенные туфли? Давай я их найду и принесу тебе.
Федор махнул рукой:
– Да… их смыло волной.
Я обнаружила в штурманской рубке дневник Федора.
– Это мой дневник. Я писал его для тебя.
– Можно посмотреть?
– Да, конечно.
«6 сентября 1998 года. 14 часов. Атлантический океан
Иду на буксире за военным кораблем «Cost Gard». Название корабля «Block Island».
У меня на борту один американец, Марк. Ему 32 года. Хороший парень. Типичный американец. Пострижен под бокс. Лицо как в американских фильмах. С отвисшей челюстью, здоровый, высокий ростом, упитанный. Ест только чипсы и запивает их водой из маленьких бутылочек. Он каждый час смотрит на крепление буксировочного троса и передает по рации на корабль.
Ночью спали по очереди. То он, то я, но меньше часа. Сейчас передали, что навстречу идет небольшой катер, чтобы взять меня на буксир и тащить в Чарльстон. А они уйдут на свою базу в порт Уилмингтон. Это на один градус выше Чарльстона, на 34° 00′ N и 78° 00′ W. Ночью прошли очень мало. Я мечтаю, что на этом небольшом катере будут Иринушка и Оскар. Погода чуть-чуть ухудшается…»
Пока я читала последнюю запись мужа в его бортовом дневнике, Федор убежал на палубу. Оставшись одна, я почувствовала вновь угнетающую тишину, которую испытываешь в замкнутом пространстве. На напоминающей нары лежанке, где Федор провел трое страшных суток, возвышалась груда белья. Вперемешку лежали большой черный плащ, сшитый специально для Федора фирмой «БАСК», теплые штаны, куртка, майки, шапка, пиджак от выходного серого костюма, белая рубашка и один ботинок. Все было мокрое, кроме белой рубашки.