Моя вселенная – Москва». Юрий Поляков: личность, творчество, поэтика - стр. 79
По стихам Полякова, как по клавиатуре, можно пробежать всю его биографию и приметить все основные вехи духовного мужания. По ним, пусть и задним числом, можно догадаться об истоках его прозы, увидеть знакомые по этой прозе ситуации и бытовые сюжеты.
Поэт Ю. Поляков ещё раз убедил меня в том, как велико, как огромно значение в поэзии открытого лирического чувства. Как много искупает искренность и как она заразительна. В конце концов, я не знаю, что важнее – эстетическое наслаждение от поэзии или способность её делать читателя добрее. Разумеется, в идеале эти две ипостаси поэзии сливаются воедино.
В заключение разговора о поэте Юрии Полякове, который теперь уже стихов не пишет, я хочу процитировать его давние, написанные в 1975 году, полюбившиеся мне строчки:
К сожалению, поэты так редко пишут о счастье. Об этих самых, быть может, драгоценных мгновениях в человеческой жизни. Особенно редко они делают это сегодня.
Конечно, главная доля успеха выпала на прозаические произведения Ю. Полякова. И здесь пригодился «личный опыт». Но одно дело знать, и другое – решиться об этом написать. И армейская тема, да ещё со столь критическим уклоном, и особенно быт комсомольских аппаратчиков – даже трудно представить себе какого-нибудь маститого писателя, рискнувшего бы взяться за столь непрестижные и, в общем-то, с первого взгляда дохлые темы. Я уж не говорю о пресловутой педагогической. Во-первых, это темы заведомо социальные, во-вторых, если они и отражались в литературе, то непременно с лоснящимся от фальшивого жира советизированным враньём. И в-третьих, чтобы написать об этих срезах общественного пирога, необходимо было знать предмет изнутри, и не на время написания повести, как это делал, скажем, тот же Илья Штемлер (устраиваясь поработать в универмаг или таксопарк), а прожить часть своей жизни по-настоящему и учителем, и райкомовским функционером, и послужить в армии, хлебая вместе со всеми густой борщ дедовщины, а не заглядывая в казарму через плечо часового.