Моя вселенная – Москва». Юрий Поляков: личность, творчество, поэтика - стр. 32

И вдруг Юрий Гейко – лихой рубаха-парень, от кого мы никак не ожидали робости, потупив очи, сознался:

– Я тоже везу иконки.

Сегодня Юрий Гейко один из самых известных среди автолюбителей журналист.

Началась паника, цепная реакция. Усугубляло положение то, что наша группа ехала по путёвке Центрального Комитета комсомола. Возглавлял её наш друг, заведующий отделом культуры Михаил Кизилов. Ныне он главный редактор журнала «Смена».

Миша стоит в коридоре вагона бледный и понимает, что заведующим отдела ЦК он уже не будет.

В следующем купе расположились мы с Поляковым, Лыко-шин и Рыбас. Зашёл таможенник с пластмассовыми иконками в руке и, задумчиво оглядывая нас, произнёс заученную фразу про контрабанду.

Мы вчетвером, не сговариваясь, чтобы слышали все наши товарищи в вагоне, громко выпалили:

– Мы члены партии и контрабанду не везём.

Таможенник одобрительно кивнул и двинулся дальше. Проверка пошла как по накатанному.

Но составленный протокол дамокловым мечом завис над нашими коллегами и судьбой Кизилова.

На столике нашего купе стояла внушительная корзина с болгарскими деликатесами и вином, закупленными нами на последние деньги. Мы тяжело вздохнули. Впереди сутки пути. Кизилов всё понял, взял корзину и удалился.

Вернулся он минут через десять с пустыми руками, но весёлый:

– Протокол при мне разорвали.

Сейчас трудно представить, что дешёвенькие иконки могли сломать жизнь человеку. Так было, но не надо и демонизировать прошлое. Люди всё понимали и легко обходили тупые запреты.

Сегодня, оглядываясь на прошлое и вспоминая наши страстные споры, я с абсолютной ясностью вижу истоки убеждений Полякова. Мне понятно, почему возглавляемая им «Литературная газета» является сегодня самым ярким сподвижником русской культуры, истинным поборником великих исторических свершений российского государства, защитником нравственных и религиозных традиций нашего народа. Ныне читатели это воспринимают как естественную позицию газеты.

Когда же Поляков только стал главным редактором, то более однобокое издание в нашей культуре трудно было найти. На страницах приветствовалась только прозападная либерально-демократическая позиция. Когда Поляков просил сотрудников взглянуть на литературный процесс шире и публиковать, хотя бы для объективности, высказывания Юрия Бондарева, Валентина Распутина, Василия Белова и других почвенников, то на него смотрели как на предателя и считали дни до его отставки.

Ничего, стерпелись. Некоторые ушли, их место заняли единомышленники. Поэтому не случайно те, кто разделял взгляды Полякова в молодости, и сейчас печатаются на страницах газеты. Среди них и Святослав Рыбас, иногда и мне удаётся выступить в газете. Доживи до наших дней, думаю, и Сергей Лыкошин печатал бы свои охранительные статьи в «Литературной газете».