Моя вселенная – Москва». Юрий Поляков: личность, творчество, поэтика - стр. 31
– Юра подавился! – с отчаянием в голосе прокричал я.
Рыбас повернул голову, глянул в фиолетовое лицо Полякова, затем сунул руку в карман и достал испанскую наваху, с которой никогда не расставался. Раскрыв нож, он протянул его мне и спокойным, не терпящим возражения тоном произнёс:
– Полосни его по горлу.
От вида сверкающего лезвия глаза лишённого возможности говорить и дышать Полякова, казалось, готовы были лопнуть. Устрашась перспективы быть зарезанным, тело его пронизала страшная судорога. Волна прошла от самых пяток и, словно бичом, хлестнула в голову. Яйцо выбило, и оно, просвистев над макушками молодых писателей, вдребезги разбилось о лобовое стекло и запорошило ошмётками водителя, сосредоточенно ведущего по горной дороге машину.
Поляков в изнеможении откинулся на сиденье, лицо его стало розоветь, из глаз текли слёзы счастья.
Много позже я рассказал этот весёленький случай своему родственнику, известному хирургу. Тот совершенно серьёзно выслушал и без улыбки прокомментировал:
– Решение совершенно правильное. В таких случаях надо делать трахеотомию, разрезать горло, иначе человек задохнётся.
Кстати, эту историю Поляков напомнил в присутствии владельца навахи Святослава Рыбаса, сегодня известного писателя, автора фундаментальных исторических трудов и, как теперь говорят, видного общественного деятеля. Глядя, как Рыбас заливисто хохочет, вспоминая нашу задорную молодость, меня так и подмывало спросить:
– Слава, а не носишь ли ты и сегодня боевую наваху?
Наша малочисленная группа уже выходила из храма Рождества Христова на Шипке, как в собор вошла женщина и открыла церковную лавку. Первый к прилавку, как наиболее воцерковлённый из нас, подошёл Сергей Лыкошин, по-хозяйски оглядел витрину и не спеша выбрал несколько крестиков и небольших пластмассовых иконок.
– Подарю кому-нибудь, – объяснил он.
Мы последовали его примеру.
Когда вернулись в автобус, то большая часть группы продолжала дремать, а проснувшиеся попеняли на нашу медлительность.
Через пару дней мы уже покидали Болгарию. В вагон зашли советские пограничники и таможенники. Прозвучал дежурный вопрос:
– Контрабанда, оружие, наркотики, предметы культа есть?
И надо же, в первом купе нашей группы вместо твёрдого «нет» застенчивый девичий голос пропел:
– У меня есть иконки.
Несколько удивлённый таможенник приказал:
– Показывайте.
– Ой, у меня где-то в вещах, я сразу не найду.
– Сами покажете, или будем обыскивать?
Через пару минут таможенник объявил:
– Предметы культа изымаем, по происшествию составим протокол. Ещё кто везёт предметы культа?