Моя тюрчанка - стр. 50
Не один раз мы набирали Бахрома. Чтобы снова услышать металлическое: «Абонент недоступен» и раздражающее пиканье. После каждой неудачной попытки дозвониться до господина Мансурова – Ширин склоняла голову мне на грудь и роняла несколько жгучих слезинок. Мне тогда хотелось швырнуть наши мобильники подальше в темноту – чтобы не пытаться снова звонить, чтобы моя девочка не плакала.
Казалось: мы не бодрствуем, а застряли в каком-то сюрреалистическом сне. Падающий с неба снежный сахар – это уплывающие секунды и минуты нашего бесплодного томительного ожидания.
Апельсиновая луна – то пряталась за тучами, то сияла во всем своем великолепии.
Меня так извели горькие мысли, что мозг будто превратился в простоквашу. С болезненной ухмылкой я вспомнил: в какой-то детской сказке капризная принцесса требует у своего суженого достать с неба луну. Богатырь не справляется с заданием – и умирает. Ха!.. Попробовал бы он обеспечить свою девушку работой и пропиской!.. Небось отправился бы к праотцам еще быстрее. Когда твоя возлюбленная не взбалмошная принцесса, а нежная и ранимая красавица из Западного Туркестана – вам не до луны. Потому что перед вами высоченной бетонной стеной встают куда более реальные проблемы.
Мы долго молчали. Мне вовсе не хотелось, чтобы милая плакала после очередного «недозвона» до господина Мансурова, но почему-то я предложил:
– Наберем Бахрома еще раз?..
К моему изумлению, любимая отрицательно покачала головой. И каким-то неживым голосом сказала:
– Не надо. Все равно не дозвонимся. Ночь уже. Поехали домой.
Вроде бы, я должен был почувствовать громадное облегчение. Ведь я сам предлагал ехать домой. Но ощущение было такое, будто кто-то прижег спичкой кончики моих истерзанных нервов. Наверное, даже ложная надежда для сердца лучше, чем сухая беспощадная правда. Пока, под сыплющимся снегом, мы, как часовые, ходили вокруг бревенчатого здания и периодически пробовали дозвониться до Бахрома, мы могли верить в невозможное. Что непредсказуемый господин Мансуров вдруг возьмет да соизволит поднять трубку. Или настрочит сообщение с адресом. Но когда мы проглотили горькую пилюлю трезвого взгляда на вещи – в мире остались только мы, летучий снег и луна. И никакой надежды.
У меня нервно дернулись плечи и голова. Я схватил запястье Ширин и сжал – может быть, чрезмерно крепко. И, запинаясь, выпалил:
– Ты только не кисни, прошу тебя!.. Бахром просто застрял на совещании. Но завтра он обязательно с нами свяжется. Место секретарши, о котором он говорил, от тебя не убежит. Вот увидишь!..