Моя тюрчанка - стр. 28
Я дернул плечом, как бы сгоняя муху. Не было моральных сил сфокусироваться на неприятной догадке, что Бахром – наглый мошенник. Нет!.. Нет!.. «Мансуров и партнеры» – надежное агентство. Мы заплатили деньги не зря. Пусть не сегодня – так завтра у моей любимой будет работа.
Ширин перестала плакать и выпрямила спину. Поднесла было к губам чашку кофе, но тут же поставила обратно на стол. Милая дрожала, как в ознобе. Я подумал с тоской: мы изведемся, пока ждем звонка Бахрома. Но и после того, как господин Мансуров позвонит и сообщит: «Ширин, вас ждут на работу там-то и там-то» – мы и не полностью успокоимся. Потому что убедились: слово Бахрома – не твердое.
Мы сидели в тягостном молчании. Я хотел скулить, как раненный пес, от одного только взгляда на все еще мокрое от слез личико моей красавицы. Наконец я сказал без энтузиазма:
– Пойдем погулять?.. Раз уж… раз уж мы почти одеты.
– Пойдем, – не сразу кивнула Ширин.
Я надеялся: студеный воздух улицы приведет нас в чувства. Два километра до лесопарка мы отмахали, не обменявшись и словом. Любимая крепко держалась за мой локоть и глядела себе под ноги.
В лесопарке, взявшись за руки, мы медленно «поплыли» по центральной аллее. По обе стороны аллеи – над снежными буграми торчали черные деревья. Я тяжко вздохнул: деревья – голые и кривые – напоминали каких-то больных чудищ, которые тянут, точно в мольбе, свои усыпанные снегом щупальца-ветви в мутно-серое небо.
Чем был хорош сейчас лесопарк – так это безлюдьем. Ни спортсменов на пробежке, ни собачников с бульдогами и таксами. Когда душевная боль скручивает тебя в бараний рог – никого не хочется видеть, тем паче посторонних. От людей удобно прятаться в квартире, но в четырех стенах тоска бы нас задушила.
Стоял холод – изо ртов у нас вылетал пар. Но мы задались целью обойти весь лесопарк – лишь бы не возвращаться так скоро домой. Не беда, что окоченеют пальцы. С центральной аллеи мы свернули на боковую. Оттуда – на заснеженную, еле заметную тропинку. Деревья в этой части лесопарка стояли плотнее. Узловатые ветви переплетались над нашими головами – мы шли, как по тоннелю.
Нам бы идти и идти. Когда тропинка оборвется – ломануться через кусты. Затеряться среди деревьев. Как жаль, что мы всего лишь в городском лесопарке, а не в глухой первобытной тайге; что черная чаща не поглотит нас со всеми нашими горестями.
– Ты помнишь, что обещал мне?.. – спросила вдруг моя милая. – Если я умру раньше тебя – развей мой прах здесь, в лесопарке. Мне и могильный камень не нужен. Надгробие с датами рождения и смерти, полумесяцы, кресты – все это пафосно и глупо. Я хочу, чтобы и след мой исчез. Как будто меня и не было. Понимаешь?..