Моя прекрасная жертва - стр. 14
Я невольно переменилась в лице:
– Меня отправили в Дартмут на подготовительные курсы при медицинском колледже. Планировалось, что потом я туда поступлю.
– Тебе не понравилось?
– Это был потрясающий год.
– Всего один?
– Да. И кажется, что с тех пор прошла целая жизнь.
– Давно ты вернулась? – спросила Кёрби, водя пальцем по краю пластикового стакана. – Года два назад?
– Четыре.
– Я уже год с тобой работаю, а ты мне ничего не рассказывала. Это как-то связано с твоими родителями, да?
Я приподняла бровь:
– Странно, что ты так долго меня об этом не спрашивала.
– Сначала мы были недостаточно близко знакомы и я стеснялась, а потом стала побаиваться: думала, вдруг ты расскажешь какую-нибудь жуткую историю…
– Нечего тут рассказывать.
– Ты так говоришь, чтобы меня не пугать? Просто, если с тобой там случилось что-то плохое, я бы тебя выслушала. Ты же знаешь: я никому не расскажу. Даже Гуннару.
Когда Кёрби грустила, ее идеальное лицо казалось еще красивее, нижняя губка, чуть выставленная вперед, – еще пухлее.
– Ничего плохого в Дартмуте со мной не случилось. Говорю же: мне там понравилось. Но чтобы продолжать учебу, я должна была принять условия, которые меня не устраивали.
– А… – протянула Кёрби с некоторым облегчением. – Значит, все-таки родители.
– Они самые.
Снова раздался стук в дверь.
– Входи! – крикнула Кёрби так громко, что я подскочила.
Дверная ручка повернулась. В комнату вошел мамонтенок с милым детским лицом и мускулатурой, от которой едва не лопалась футболка. Как только он сдернул с головы бейсболку, на лоб упали непослушные пряди карамельных волос.
– Черт! Детка, не сердись! – сказал Гуннар, бросаясь к дивану и садясь рядом с Кёрби. – Меня самого достали эти гребаные вечерние занятия и эти пробки!
Она повернулась к нему с выражением стоического терпения и, позволив себя поцеловать, захлопала длинными ресницами. Притворщица из нее была никудышная: кто угодно понял бы, что Гуннар прощен.
– Извини за некультурные словечки, – он обернулся ко мне.
– Ничего. В этой квартире никаких правил нет, – отмахнулась я, обводя взглядом свой чердак. – Потому-то мне здесь и нравится.
– Как работа? – спросил Гуннар, посматривая то на меня, то на Кёрби.
Он едва заметно шепелявил, и, по-моему, это придавало ему несомненное очарование. От природы он был мягок и обходителен, но в те вечера, когда я соглашалась пойти куда-нибудь с ним и Кёрби, я замечала, какие угрожающие взгляды он бросал на мужчин, проявлявших к нам излишнее внимание. Кёрби не раз говорила, что чувствует себя девушкой супергероя: с Гуннаром она ничего не боится и ни о чем не тревожится, потому что он всегда держит ситуацию под контролем. Свободное от учебы время он проводил если не с ней, то в тренажерном зале. До настоящего культуриста он недотягивал, но, благодаря хорошему росту и широким плечам, мог выглядеть устрашающе. Единственный недостаток этого парня заключался в том, что на самом деле он был слишком добрым и пытался всем помогать, часто чересчур увлекаясь и потому везде опаздывая.