Моя панацея - стр. 59

Ныряю в распахнутую дверцу и ловлю в зеркале смеющийся взгляд Егора. Жестами просит посмортреть вправо, а там моё пальто, забытое в ресторане, и сумка. Благодарю его на ставшем уже привычном для нас обоих языке, а Максим, устроившись рядом, смотрит на наш обмен жестами внимательно.

— А мы с Егором всё больше смсками общаемся, — констатирует, когда машина несётся вперёд, оставляя за собой больничный корпус.

— Хочешь, я тебя научу? Это несложно. Хотя бы самым простым фразам. Так вам… проще будет. Удобнее.

Наверное, права моя тётка — я всегда хочу быть полезной. Она называла меня наивной идиоткой и это самое невинное, что летело в мою сторону по поводу и без. Потому что для счастливой жизни, говорила она, нужно как раз искать полезных знакомых, и вот перед ними уже лебезить, заискивать. Инвестиция в счастливое будущее — тёткина формулировка. Но, видно, я так и умру круглой дурой, не умеющей выискивать в людском море влиятельные волосатые лапы.

— Научишь, — не спрашивает, утверждает и, откинувшись на спинку сиденья, закрывает глаза. Спит, что ли?

До дома Максима доезжаем быстро. Егор остаётся в салоне, а мне приходится выйти под стылый ветер вслед за Максимом. Кутаюсь в вернувшееся ко мне пальто и размышляю о важном.

Так, значит, Ярика в доме нет и до утра не будет. Получается переди ещё несколько часов и их нужно будет провести наедине с человеком, который совершенно не скрывает своих намерений по отношению ко мне.

И что самое ужасное — то, что я окончательно поняла в больнице, — мне это нравится.

— Покажешь, что купила? — спрашивает Максим и проводит рукой по волосам. — Всё равно не усну уже сегодня.

— В смысле примерку устроить?

— Почему нет? Я иногда бываю чертовски любопытным.

И поманив за собой, уходит к дому. Егор касается моего плеча и протягивает брендовые пакеты, мирно лежавшие все эти бесконечные и тревожные часы в багажнике.

— Я жду, Инга. Не дай мужчине в самом расцвете сил умереть от любопытства.

Ладно, Максим Викторович. Хотите примерку, будет вам примерка.