Моя панацея - стр. 43

— То есть ты, у моей двери, — его голос хриплый, тон расслабленный.

— Очевидно.

Ощущаю себя маленькой бабочкой, на крылья которой льют мёд. И вспорхнуть хочется, и улететь не получается. Вот-вот иголкой брюшко проколят.

Я сминаю в пальцах край кофты, чтобы Максим не видел, как дрожат сейчас мои руки. Вино шумит в голове, а под коленками дрожь пульсирует. Словно вся кровь именно туда сейчас прилила.

— Мне Егор сказал, где твоя комната.

— Егор сказал? — хмурится, но через мгновение кивает. — Ты же язык жестов знаешь.

— Да, мой дядя…

— … был глухонемым. Я знаю.

— И правда, всё выяснил.

— Заходи.

Он отступает в сторону, но далеко не отходит. Практически загораживает своим массивным телом проход, но я всё-таки решаюсь. Иди, Инга, не будь ребёнком.

— Спасибо, я просто зашла. Поздороваться.

Господи, что я несу? Максим не верит мне: хмыкает, усмехается, будто бы говоря этим “ну-ну, именно так всё и обстоит”. Он держит руку на дверном косяке, а я вдруг замечаю, что у него красивая фигура. Максим — мужественный, сильный, хоть на первый взгляд его нельзя назвать красавцем. Такие лица не встретишь на страницах глянцевых журналов, но он определённо интересный.

— Тогда привет, — Максим уже не улыбается. Его взгляд тяжелеет, становится сумрачным, обволакивающим. И без того тёмные глаза кажутся сейчас чернее ночи.

— Привет.

Я мало что сейчас понимаю в своей жизни. Но в одном я убедилась: если бы Максим хотел меня изнасиловать, он бы уже давно это сделал.

— У тебя красивая комната, — очерчиваю в воздухе круги, потому что тут действительно красиво. Вообще дом Максима мне нравится — в нём чувствуется душа, хоть он и великоват. Я не привыкла к таким просторам и габаритам.

— Я люблю, когда красиво. Бедным мальчикам из предместий хочется комфорта.

Он подходит сзади, но не торопится касаться. Просто стоит, тяжело дышит, а я так крепко цепляю пальцами несчастную ткань, что на боку слегка трещит шов.

Мне вдруг становится противной моя одежда. Кажется грязной, совсем некрасивой, давно уже немодной. Да, я приняла совсем недавно душ, вымылась от ушей до кончиков пальцев, но невозможность переодеться при этом во что-то другое опечалила. Не в полотенце же по чужому дому, где живёт маленький ребёнок, ходить.

Невольно принюхиваюсь, но крепкий аромат мужского парфюма перебивает все остальные запахи.

— А ещё просторная.

— Кто?

— Комната.

— Да, и кровать удобная.

— Верю на слово.

— Зачем ты пришла, Инга?

— Не знаю. Просто подумала о твоих словах. Обо всём подумала.

Зажмуриваюсь, потому что, кажется, сказала что-то совсем неправильное. Пошлое. Я же вроде бы за чем-то другим приходила. Ай, не помню — ничего сейчас не помню.