Моя любовь, моё проклятье - стр. 96
Она залюбовалась, даже не понимая, что это за танец у него такой. А он не только самозабвенно выплясывал, но и с азартом подпевал Джо Джонасу: «U! Nа-nа-nа-nа-nа-nа! Kissing strangers»*.
Полина поймала себя на том, что невольно улыбается, глядя на него, а на душе разливается тепло так, что даже недавняя встряска с Хвощевским стала казаться далёкой и как будто ненастоящей.
А потом он вдруг вытянул из круга за руку какую-то девушку, кажется, тоже из бухгалтерии. Обнял её, смеясь, закружил. И смотрел на неё, не отрываясь.
Полине показалось, будто сердце бритвой исполосовали. И тепло в один миг обернулось колючим холодом.
На пустующее место Хвощевского подсел какой-то мужик, она вроде его и не видела ни разу прежде, но он обратился к ней по имени:
– Что, Полиночка, грустим? Предлагаю выпить, познакомиться поближе…
Она лишь мрачно на него взглянула.
– Уйдите, а?
Мужичок, к счастью, оказался более понятливым, чем Хвощевский и сразу же отсел.
Зато Ремир отрывался по полной. Бесстыжая бухгалтерша висла на нём, прижималась пышной грудью, а он улыбался и млел! А потом ещё и поцеловал её не то в висок, не то в ухо!
Полина задохнулась от боли. Сжала в пальцах салфетку, опустила голову, сморгнула, раз, другой, пытаясь… нет, не успокоиться, а хотя бы не заплакать при всех.
«Не смей! Не будь тряпкой!».
А губы у самой не слушались, дрожали. Что вообще такое? Сама себя не узнавала. Сидит тут, страдает, еле сдерживая слёзы, как неудачница, как отвергнутая воздыхательница, как невзрачная, одинокая, незванная гостья на чужом празднике. А ведь это она всегда блистала, она могла понравиться почти любому…
Только когда это было? Да и не надо ей любому. Плевать на всех. А вот он… Он такой, что аж сердце щемит…
«Ну посмотри на меня! Взгляни хоть раз!».
Но Ремир глаз не сводил с ненавистной бухгалтерши.
Выйти бы туда, в их развесёлый кружок, затмить бы их все, чтобы он наконец заметил её!
Однако странное дело – сейчас она даже сил в себе не могла найти на такую, в общем-то, ерунду. Казалось, под страхом смерти она не смогла бы танцевать рядом с ним. И непонятно откуда взялись это дурацкое стеснение, эта совершенно чуждая ей робость.
Но он-то… Зачем он так поступает? Зачем весь вечер игнорирует её? Зачем в открытую флиртует с другой? Зачем так мучит? Ведь ему она, Полина, нравится. Это точно, не может она ошибаться.
И он знает, что нравится ей, во всяком случае, догадывается, не может не догадываться, если уж по всему офису слухи ходят. Да даже и не в слухах дело, он просто знает и всё. А Полина это чувствует, по взгляду видит, по напряжению, что всегда возникает между ними.