Моя любовь, моё проклятье - стр. 90
Вообще, «Ресторан охотников» был довольно небольшой. Длинный, просторный холл, налево – большой зал, направо – маленький, прямо – коридор и уборные, дальше по коридору – кухня и всякие служебные помещения.
«ЭлТелеком» арендовал оба зала, хотя празднество шло только в одном. Маленький зал пустовал. Просто Ремиру не хотелось, чтобы на их празднике присутствовали посторонние лица.
Столы выставили буквой П. Они вместе с Максом традиционно сели во главе. За этим же столом разместились административный директор, финансовый, Влад Стоянов, главбухша и Супрунова. Ремир краем глаза подметил, что Горностаева села почти в самом конце левого ряда столов, где расселись все коммерсанты, а возле неё устроился настырный Хвощевский, любезный весь такой, обходительный. Оградил собой её от всех вокруг. Да плевать, решил Ремир и отвернулся к правому ряду.
«Всё, теперь точно – больше ни одного взгляда в ту сторону, - твёрдо сказал себе он. – Смотреть только вперёд или вправо».
А справа заняли места девочки-кадровички, бухгалтерия, плановики, а дальше – не видно.
В качестве ведущего выступал приглашённый артист, плотный, круглолицый, с усиками, в смешном пиджаке и шляпе. Внешне и повадками артист до изумления напоминал куплетиста Бубу Касторского. Наверняка, этот образ и был взял на вооружение, когда создавался собственный. Но вечер вёл этот лже-Буба отменно, тут уж не отнять. Говорил бойко, задорно, острил смешно, причём шутки порой рождал явно вот прямо сейчас, спонтанно, заставляя публику хохотать до слёз. Ну и напаивал всех, как заправский тамада. Улыбчивые официантки только знай себе успевали подносить новые бутылки. Ну и закуски, конечно.
Ремиру нравилось всё: Буба этот с его остротами, еда, вино, кадровички, девчонки из бухгалтерии, Супрунова, даже Стоянов его не раздражал. А на Макса так он вообще взирал, как на самого дорогого сердцу человека. Ну и даже что-то такое ему высказывал время от времени.
Макс на это улыбался, но занудствовал:
– Рем, я тоже тебя люблю, но ты ешь давай побольше. Мясо вон, салаты, сёмгу. Закусывай!
Но Ремир лишь улыбался счастливо и ему, и официанткам, и кадровичкам, и бухгалтерии. А те – смущённо цвели в ответ.
А влево он не смотрел, даже ни разу глаза не скосил. И легко ему было, и приятно.
После парочки иллюзионистов в чёрном, которые глотали огонь, кололи себя ножами и топтались голыми ступнями по битым стёклам, Буба объявил танец живота, и мужская часть заметно встрепенулась.
Девушка, очень худенькая и совершенно славянской наружности, но в восточном костюме двигалась под музыку кругами, раскинув руки, унизанные браслетами, и то плавно, то энергично качая бёдрами. Однако не прошло и пары минут, как слева раздался шум, и вскоре на импровизированную сцену уверенно вышла Лиза. Взгляд слегка косой, но решительный.