Моя любовь, моё проклятье - стр. 88
Однако Чернов неожиданно засиделся. Взахлёб травил производственные байки, пока ему не позвонил кто-то нужный и важный и не призвал срочно вернуться. К тому времени они уже успели ополовинить «Мидлтон».
Ремир особо и не налегал, буквально цедил по глоточку крепкий, пряный напиток, но организм его всегда был очень гостеприимен к алкоголю. Так что с Черновым прощался уже крепкими объятьями, хотя вообще подобный обычай считал несусветной дикостью.
– Ну что? Ты сейчас домой? – поинтересовался Макс, когда гость уехал. – А то нам уже скоро пора выдвигаться в ресторан.
– Не хочу домой. Тоже в ресторан поеду.
– Ясно, – хмыкнул Макс.
***
Оба вышли на улицу. Встали поодаль, чтоб никого не смущать. Решили – пусть сначала разъедутся сотрудники, а потом уж они следом.
Рядом с автобусом отдавала команды Супрунова, тоже явно уже навеселе, руководила посадкой. Из дверей то и дело вываливался народ, по двое, по трое, по одиночке, и, довольные, семенили к автобусу. Нежный майский ветерок доносил лёгкие ароматы парфюма и алкоголя, смех, обрывки разговоров.
– Кот спит, мыши резвятся, – хмыкнул Макс.
Ремир поглядывал на людей, скрестив руки на груди, и благодушно улыбался.
Дамы все сплошь выглядели ярко и празднично: каблучки, укладки, наряды. Макса аж на лирику потянуло. Начал разглагольствовать о всякой сентиментальной ерунде, мол, весна, май, сама природа велит влюбляться и размножаться, а они вот в бумагах зарылись, счастливые моменты упуская.
Девушки из бухгалтерии выпорхнули галдящей стайкой, но, спустившись с лестницы, отошли чуть в сторону и приостановились, буквально в паре шагов от них с Максом. Достали длинные сигаретки, но прежде чем прикурить, оглянулись на него, пошушукались.
– Ремир Ильдарович, – обратилась к нему Инга Миц, бухгалтер по налогам и сборам, – можно мы быстренько покурим?
Конечно, они видели, что и он уже слегка расслабился, а то бы чёрта с два стали такое спрашивать. Вот и сейчас он лишь небрежно махнул рукой, мол, валяйте.
– Блин, Рем, ты не хочешь пересмотреть дресс-код? – заглядывался Макс чуть ли не на всех подряд дам. – Ты только погляди – как хорошо и приятно будет работать в таком цветнике.
Ремир не ответил, но разулыбался всё с тем же благодушием, мол, да, цветник, хорошо, приятно…
А потом из здания вышла Горностаева и тотчас выдернула его из вязкой полуэйфории. Сердце тут же дрогнуло, и дыхание перехватило.
Выглядела она так, что глаз не оторвать. Ярко-зелёное, под цвет глаз, платье, явно дорогое, как и туфли. Густые, тёмные локоны собраны наверх, но несколько завитков выбились из причёски. Длинная шея открыта и кажется такой нежной и хрупкой. С грацией как минимум королевы она прошествовала к автобусу, заставив добрую часть мужской половины на миг забыться. Макс вот, например, присвистнул, кто-то издал звук наподобие «Вау!», кто-то отпустил комплимент, а Никита Хвощевский, самый расторопный, ринулся ручку подать, в автобус сопроводить, а там уж и устроился, видимо, рядом.