Моя любовь, моё проклятье - стр. 4
Ремир отметил, что даже дыхание сбилось, и в висках застучало, потому что в строке ФИО смертельным капканом цепляло взгляд: Горностаева Полина Андреевна. И фото её, несомненно её. Да она почти и не изменилась за минувшие восемь лет. Те же спутанные каштановые кудри ниже плеч. Те же зелёные раскосые глаза. Тот же вызов во взгляде и затаённое обещание греха. А губы… ещё более чувственные и порочные, чем тогда... И сразу на ум полезло: «И эти губы, и глаза зелёные». Вроде так у Сэлинджера?
Откуда ты только всплыла, чёртова Горностаева Полина Андреевна!
***
Попалась же ему эта Горностаева Полина Андреевна! Да и какая, к чертям, Полина Андреевна? Просто Полька. Однако Полька не Полька, а почву из-под ног она у него выбила. Ведь столько лет прошло! Он и думать забыл про неё, про всё вообще. А тут одного взгляда хватило, и давно затянувшийся рубец неожиданно вскрылся и снова закровоточил. И в груди печёт от вспыхнувшей жгучей ненависти.
Ох, как же он тогда её ненавидел! До скрежета зубовного. Прямо задыхался от дикой ярости, которой так и не нашлось выхода.
Никто и никогда ни до ни после не сумел причинить ему такую боль, как эта дрянь. Даже вертихвостка мать, которая за спиной отца, как оказалось, напропалую крутила шашни с одним из его охранников. Даже этот самый охранник, который стал ему отчимом, когда отец погиб, и едва не разорил отцовское предприятие на пару с беспутной матерью. Даже новые одноклассники, которые поначалу как только не издевались над ним. Но со всеми он справился и расправился, всё преодолел, а вот про неё забыл. Не сразу, естественно, но всё же забыл. И чёрт бы с ней, с этой глупой, жадной, мелкой потаскушкой. Руки ещё марать. Но с собой-то что делать? Думать же ни о чём другом не мог. Вон и запланированный вечер коту под хвост. Наташа, его нынешняя подруга, наверняка обиделась, когда он выставил её за дверь. Но на это плевать, это мелочи. Подуется и назад прибежит.
Но так ведь и работа в голову не лезла! А у них с Максом такой ответственный проект в разработке. Тут нужна, просто необходима холодная голова. И никакие лишние мысли недопустимы.
Внутри жгло беспощадно, мучило, не давало покоя, как будто он заново испытал то нестерпимое унижение... Проклятье! Избавиться от этого терзающего чувства, как уже знал Ремир, можно лишь одним способом: наказать обидчика. Отплатить той же монетой. Отомстить и забыть. Так учили и отец, и дед: око за око. Так Ремир поступил и с отчимом, и с горсткой директоров, два года разворовывающих отцовскую компанию, и с одноклассниками, и ещё с одним подонком. Ну а теперь настал её черёд. Сама виновата. Не стоило ей вновь появляться у него на пути.