Моя любовь, моё проклятье - стр. 6
***
– Мы с дядей Толей решили, что тебе нужно развеяться, - сообщила мать за ужином.
Раньше семейные ужины казались маленьким ежедневным торжеством, нерушимым ритуалом, слегка утомительным, но привычным.
Отец к определённому часу спускался к столу непременно в костюме и при галстуке. Если не было гостей, Ремиру дозволялось обходиться рубашкой. Мать тоже выходила в платье или в блузке. Этикет, слава богу, блюли без фанатизма, но уж во всяком случае ели ножом и вилкой. И видеть теперь во главе стола на месте отца Толика в растянутой майке, чавкающего, подтирающего хлебом соус в тарелке или орудующего зубочисткой, было дико и омерзительно.
– Тебе не помешает немного отвлечься, – продолжала мать, – сменить обстановку. Здесь тебе всё напоминает о папе…
– А я и не хочу забывать о папе! – взвился Ремир.
– Никто и не ждёт, что ты его забудешь. Но отвлечься тебе всё же нужно. Вон ты какой стал нервный и дёрганный.
– Станешь тут нервным, когда ты привела к нам чужого мужика.
– Ремир! Дядя Толя не чужой. Он заботится о нас.
– Да ну? – хмыкнул Ремир.
– Да! Это же он путёвку тебе достал. Съездишь в лагерь на Байкал. Это даже не лагерь, а что-то вроде санатория или элитной турбазы. Отдохнёшь хорошенечко перед началом учебного года.
– Сплавить меня решили? А я никуда не поеду. Если я ему мешаю, пусть сам отсюда валит. Это мой дом!
Мать обиженно поджала губы, многозначительно взглянула на Толика. Тот скривился:
– Слова-то выбирай, сопляк, когда с матерью разговариваешь, а то язык быстро укорочу.
– Да пошёл ты! – Ремир вскочил из-за стола, гневно сверкнув чёрными глазищами.
– Что ты сказал? – Толик тоже приподнялся и слегка выдвинул нижнюю челюсть вперёд. Это, видать, получалось у него непроизвольно перед тем, как ударить. – А ну, повтори, щенок.
Мать молчала, скорбно опустив глаза.
– Только тронь меня ещё раз, урод. И я тебе эту вилку в глаз воткну.
Толик в ту минуту не умом, а сердцем почуял, что пацан не просто бросался словами, а действительно на пределе. В таком вот состоянии человек не только вилкой в глаз, а целый город спалит, не задумываясь.
Толик засопел, но присел и челюсть назад задвинул. А когда Ремир вышел из столовой, тихо процедил:
– Гадёныш.
– Толик! – ахнула мать. – Вообще-то он мой сын.
– Вообще-то он меня сейчас убить угрожал.
***
Лагерь отдыха «Голубые ели» прятался в уютной бухте на берегу Байкала. Его и впрямь с трёх сторон окружали ели, правда, не голубые, а самые обыкновенные, а ещё сосны, лиственницы и кедры.
Бревенчатые корпуса с остроконечными крышами, стилизованные под русские терема, внутри оказались вполне современными, комфортными и с бесплатным Wi-Fi.