Моя истинная - стр. 132
— Аарон… — тихо шепнула я в самом начале, когда губы мужчины нежно укрывали мое тело поцелуями. Вздрагивая каждый раз, стоило его нежным губам коснуться чувствительных мест.
— Т-с-с! — его палец упал на мои губы, пылающие адским пламенем, глаза заглянули куда-то внутрь души. — Я собираюсь заняться любовью со своей женой и не планирую разговаривать.
«Любовью»… Слова больно кольнули в сердце, напрочь отшибая мозг. Оборотень внутри меня ликовал от счастья, метка радостно сократилась, а волосы на коже встали дыбом.
Аарон целовал меня нежно и аккуратно, пока руки ласково массировали и изучали тело. Он никуда не спешил, словно у нас впереди вечность. Любовался, гладил, вжимал мое дрожащее от возбуждения тело в себя, давая нам раствориться друг в друге.
Прошла целая вечность, когда он наконец вошел в меня. Не резко, как раньше. Медленно, давая сполна ощутить каждый миллиметр своего каменного горячего члена.
— Быстрее… — царапая его спину, ерзая бедрами, пыталась хоть как-то повлиять на скорость происходящего, но Аарон был непрошибаемой скалой. — Прошу…
— Не сегодня, дорогая… — сжатые кулаки мужчины упирались в деревянный пол по обе стороны от моей талии. Вены, словно раскаты молнии, растеклись по напряженным выпуклым мышцам рук. Не выпуская меня из внимания, сжимая челюсти, Аарон поступательно качал бедра туда-обратно, заставляя меня безвольно дрожать в нетерпении. В муках я прикрыла глаза, но тут же Аарон приказал. Нет… Это было больше похоже на просьбу. Впервые с нашего знакомства:
— Открой их, Саша.
В растерянности распахнув веки, я удивленно прошептала:
— Зачем?
— Хочу знать, что это не мой сон и происходит на самом деле, — бархатный хрип эхом разлился по комнате. Прогнувшись дугой, я ощутила новый толчок, пронзающий меня насквозь, и ревностное рычание. — Хочу знать, что самая прекрасная девушка этого мира действительно рядом со мной, — новый толчок и с губ сорвался протяжный несдержанный стон, наверняка пролетевший по всему дому. — Хочу знать, что моя жена… Моя женщина… Наконец-то в моих объятиях.
«Скажи, что любишь его!», — приказывала волчица. Я же отстаивала свою человечность: «Но ведь это неправда!».
Напряжение в считанные секунды стало совершенно невыносимым. Еще один толчок, и я вознесусь на самое небо. Сжав бедрами стан Аарона, я тихо путанно взмолилась:
— Я сейчас… Уже…
Он вдруг замер, вышел из меня и посмотрел на меня напряженно.
— Черт! — в панике мои глаза забегали из стороны в сторону, с мыслью: «Что могло ему помешать?». — Почему ты прекратил?
— То, что ты сказала отцу, — нервно облизав губы, он резко вдохнул побольше кислорода и вовсе перестал дышать. — Это правда?