Моя душа темнеет - стр. 19
Она отпустила подбородок Раду и почесала затылок. В прошлом месяце Мирча так сильно дернул ее за волосы, что на голове осталось лысое место, которое только теперь начало зарастать. Пусть девчонки знают свое место, прошипел он.
Лада подняла лицо навстречу лучу солнца, пробивавшемуся сквозь листву. Вот оно. Мое место. Ей дал его отец, и Валахия всегда будет принадлежать им. Раду ударил ногой по каракулям в грязи.
– Не все хотят, чтобы страна нашей.
– Не могли бы мы вернуться к… – начал наставник, но Лада подняла руку, заставив его замолчать.
Опустившись на корточки, она подняла с земли круглый камень, как раз по размеру своей ладони. Увесиситый. Тяжелый. Размахнувшись, она запустила камень в воздух. Послышался глухой удар, за ним резкий гневный вскрик, затем – смех. Богдан встал с того места, где полз по земле, подкрадываясь к ним.
– Будь незаметнее, Богдан, – усмешка Лады превратилась в улыбку. – Подойди, сядь. Раду как раз издевается над латынью.
– У Раду отлично получается, – возразил наставник и нахмурился, глядя на Богдана. – А меня наняли не для того, чтобы я обучал сына няньки.
Лада наградила его своим самым холодным и высокомерным взглядом:
– Вас наняли для того, чтобы вы делали, что вам велят.
Наставник, который очень любил свой прямой и безупречный нос, тяжело вздохнул и продолжил урок.
– А теперь на венгерском, – приказала Лада Богдану, быстро и уверенно шагая по коридору. Тырговиште был устроен как великий византийский город: в центре – замок, вокруг него – имения бояр, за ними – дома ремесленников и прислуги, сумевшей заработать себе покровительство, а далее, за массивными каменными стенами – все остальные. В городе дома были выкрашены в яркие оттенки красного и синего, желтого и зеленого. Роскошные цветники и журчащие фонтаны услаждали взгляд. Но всюду проникал запах человеческих испражнений, а кварталы нищих и немощных подползали, казалось, все ближе к цитадели. Лада даже видела, как они строят свои хибары вплотную к стене.
Ладе и Раду не дозволялось находиться за пределами Тырговиште. Каждый раз, когда нужно было уехать из города, их сажали вместе и поспешно провозили по улицам, и им удавалось заметить лишь очертания развалюх, осунувшиеся лица и подозрительные взгляды.
Они жили в замке, который, несмотря на все усилия, не мог тягаться с роскошью Константинополя. В нем было темно и тесно. Стены были толстыми, окна – узкими, коридоры – запутанными. Конструкция замка доказывала, что бассейны, сады и люди в ярких нарядах – ложь. Тырговиште не был блестящей Византией. Да и Византия больше не была Византией. Как и все остальные государства, расположенные так близко к Османской империи, Валахия стала маршевым полигоном для более сильных армий, тропой, которую снова и снова попирали ноги солдат.