Моя чудачка - стр. 20
– Че заморозилась? – неожиданно подобралась ко мне Яна, отчего я покрылась мурашками. – Тебя давно спрашивает наш учитель-красавчик. Планируешь опять сбежать?
О, для нее все красавчики. Особенно постарше. В прошлом году Селезнева по ректору страдала, и на уроках сценречи мы наблюдали настоящий бой за его покровительство. Яна была искусной соблазнительницей, но… Лев Николаевич глубоко женат, на нем не работают такие женские штучки – даже откровенное декольте и о-о-о-огромный размер выставленной вперед груди.
– А что там нужно сдавать для семестровой? – тихо уточнила я, поглядывая в класс, куда совсем не хотелось заходить.
Первый месяц все время что-то шло не так, и я просто на последнюю ленту по аранжировке во вторник и пятницу не попадала. А когда начался декабрь, я уроков уже избегала нарочно, потому что боялась оказаться высмеянной за пропуски.
Рядом с нами приостановилась Аня-заучка. Мне она нравилась – хоть и закрытая, но очень теплая девочка. В отличие от некоторых змеюшек. Благо я для них не конкурент, меня не трогают, потому что никогда не была замечена в гульках или приставании к ребятам. Я просто хотела петь и создавать музыку, этим и жила.
– Аранжировку любой известной темы, – подсказала Аня. – Эстрадно-вокальную.
– И когда сдать нужно? – Меня немного вело от слабости и морозило от температуры. Самое время идти пить простудный чай.
– Еще на прошлой неделе. Ты одна вроде осталась, даже хоровики сдали...
– Вот же…
Яна надула губы и, потеряв к нам интерес, ушла в уборную.
– Ладно, спасибо. – Я снова покосилась на класс. Учителя еще нет, чтобы хоть попытаться выпросить отсрочку. Наверное, стоит сегодня взять себя в руки и поговорить с ним, встретиться лицом к лицу.
Но тут, как назло, из двенадцатого выглянула Горовая.
– Зайди, – строго сказала она, и я, слабо улыбнувшись одногруппнице, подошла к классухе. – Ты на отчисление стоишь, дорогая.
Я пошатнулась и сцепила слабые пальцы на ремнях рюкзака.
– Почему?
Руководительница пропустила меня в кабинет и захлопнула дверь. Прохаживаясь вдоль развешанных пестрых поделок, она полистала что-то на столе и выглянула в окно.
– Сольфеджио не сдала, на танцы ходила без формы, а на аранжировку за два месяца не соизволила даже появиться. Один вокал без вопросов.
– Я все сдам, – хрипнула я и прилепила спину к стене, чтобы не упасть. Чуть не свалила оберег с тумбочки. Отошла подальше, чтобы не рисковать лишний раз. – До конца недели еще есть время. И на танцы обещаю ходить в трико и чешках. Очень-очень обещаю. Только не отчисляйте...