Моя чудачка - стр. 16
Сначала я монотонно и вдумчиво вытирал пыль и грязь с инструмента, а потом еще столько же времени влажными салфетками приводил руки в порядок, чтобы не оставлять жирные разводы на белой эмали.
Опустил кончики пальцев на клавиши, чувствуя, как вибрирует нетерпение под ними, и собрал под ладонями ля-минор. Глуховато, но вполне чисто. На удивление не резало уши диссонирующими струнами. Хоть в этом радость, но до истинного наслаждения звуком этой старушке далеко.
Два или три часа выбивал из бедного пианино всевозможные гаммы, а оно натужно отзывалось, плаксиво смазывало ноты и запиналось-захлебывалось фальшью, когда мои пальцы отказывались нормально работать. Доигрался до того, что косточки стали болеть, а кисти крутило ноющей болью.
Вернувшись в свой кабинет, нашел мамины масла в ящике стола и смазал ладони и пальцы. Запах ядовито-растительный, но эта штука действительно помогала снять усталость. Рецепт тибетских монахов, я не вдавался в подробности, главное, что становилось легче.
Вымотанный и неудовлетворенный своей слабой формой, я пошел в ближайший супермаркет, чтобы купить леденцов. В горле першило от недосыпа и недоедания. Но я знаю, что есть сейчас точно не смогу, потому конфетки – отличная «скорая помощь».
– Александр Олегович, вы уже все? – выглянула из окошка вахтерша.
– Нет, я на пять минут выйду.
– А-а-а, покурить, – бабушка спряталась назад и что-то заворчала.
Да, им бы побыстрей всех вытолкать из заведения и прикорнуть. Странные люди и логика у них странная. Если выходишь подышать, ты уже заядлый курец. Кхм... Ну, отрицать не стал, она все равно меня не запомнит, как и я ее. Эти охранники роскошного холла, массивных дверей и разноцветных шмоток в гардеробной менялись, как перчатки.
Вынырнул на улицу и вдохнул морозный свежий воздух. Из оркестровой громыхали «Листья» Космы, и цепкий женский голос дотягивал партии до нужных высот, падал в глубину бархатных низов и красиво опевал концовки. Я прислушался и на несколько секунд замер возле подвального окна, наглухо забитого фанерой.
Хороша певица. Даже очень. Только слишком правильно поет, надо бы раскрепоститься, поддать жару, но это с опытом придет.
Возвращаясь из магазина, наполненный уверенностью, что смогу еще час выдержать фортепианной нагрузки, я не заметил, как кудрявая девушка вылетела на порог. Мы неизбежно и сильно столкнулись. Я удачно поддержал ее плечо, иначе колючки «шубы» Академии порвали бы светлое пальто. В мое лицо уставился распахнутый взгляд, занавешенный мелированными прядями. Еще одна расфуфырянка. И кто их этому учит?