Моя больная любовь - стр. 16
И вот теперь… Протягиваю ладонь, трогаю отражение. Платье – нежно-розовое, довольно простого кроя, в пол. Но шёлк на нём так и струится, обтекая фигуру. Ажурный серебряный, украшенный жемчугом, пояс обнимает талию. Жемчужная «капелька» на тоненькой серебряной цепочке поблёскивает между ключиц.
Волосы мне зачесали на одно плечо. Лёгкий макияж тронул губы и веки. Дополнили имидж серебряные туфельки-лодочки и небольшой, усыпанный стразами, клатч.
– Пора идти, – говорю себе.
Нервничаю, но это – приятное покалывание. Потому что меня волнует, какое впечатление я произведу на… Мон… Харитона, поправляю себя. Раз уж мы теперь – жених и невеста (подумать только!), то, конечно же, должны звать друг друга по именам. Вот он и представился – Харитон Маньков. Смешное сочетание и… очень милое. Имя идёт к его тёмно-синим глазам и тёмно-русым волосам, в которых путается солнце.
Да-да, он такой привлекательный.
А я? За последнее время совсем отощала – кожа да кости. Грудь, кажется, совсем уменьшилась – уже даже пуш-ап не спасает.
Беру сумочку, влезаю в туфельки, становясь хоть немного выше, и всё-таки выхожу.
Спускаюсь медленно и радуюсь, что Харитон пока что не смотрит на меня. Но когда он оборачивается, и я попадаю в плен его глаз, то замираю на ступеньке, вцепившись в перила. Боюсь не то, что двигаться, дышать.
– Подойди, – и голос его – низкий, хрипловатый – будоражит.
Я подхватываю одной рукой подол, другой – сильнее прижимаю к себе клатч и иду. Господи, дай мне сил дойти и услышать свой приговор.
Подхожу близко-близко, так, что его терпкий дерзкий парфюм ударяет в нос, поднять глаза вверх не решаюсь.
– Дай мне руку, – продолжает командовать он.
Протягиваю, пальцы дрожат. Моя ладонь – тонет в его, горячей, твёрдой, чуть шершавой.
– А теперь – смотри на меня, не отводи взгляд.
Вскидываю глаза, судорожно облизываю губы. Он же – лезет в карман, достаёт кольцо и надевает мне на палец. Сердце пропускает удар, один, второй…
– Подумал, что не хватало для полной картины, – лукаво улыбается Харитон, становясь вдруг почти юным. Как же ему идёт улыбка!
Вытягиваю руку вперёд, развожу пальцы, любуюсь. Белое золото изгибается в тонкой вязи веточек и листьев. Капельками росы поблёскивают крохотные бриллианты, а жемчужина – словно нераспустившийся бутон. Как изящно и красиво.
– Спасибо, – еле бормочу, потому что от восторга перехватывает дыхание.
Харитон лишь хмыкает, и глазах у него на мгновение промелькивает что-то хищное и недоброе. Но проанализировать не успеваю. Он берёт меня под локоть и произносит: