Мой возлюбленный король - стр. 40
– А когда моются мужчины, Вы также сторожите вход? – напоследок спросила я.
Клара обиженно задрала к верху нос.
– Вот ещё! К мужчинам на моей памяти ещё ни разу никто не ломился. В это время я сижу в коридоре и жду, если вдруг кому-то помощь понадобится. Хотя обычно меня не зовут. Была бы я такой же, как ты, может, бы и звали. Может, бы даже доплачивали.
И Клара опять от души расхохоталась.
Стараясь не разглядывать коридор и не прислушиваться к пьяным крикам постояльцев и стонам девиц, их сопровождающих, я зашла в выделенную нам комнату. Дверь с внутренней стороны была обшарпанная, мебель стояла старая. Да и вообще, кроме большой кровати и двух стульев со столом, здесь ничего не было. Порадовал только камин. Он, по сути, и освещал комнату. Лайонел сидел перед ним на корточках и неспеша помешивал угли длинной железной кочергой.
– Ваше Величество, – воскликнула я, – Вы не должны! А если Вы обожжетесь?
– Не бойтесь. – В его голосе так и звучал смех. – В изгнании мне приходилось не только мешать угли в камине и подбрасывать в костёр поленья. Я таскал воду, рубил дрова и возделывал почву. Мозоли с моих рук от топора и лопаты сошли всего несколько месяцев назад. Те, кто видел меня за работой, и подумать не могли, что перед ними принц. Принц, лишённый трона.
Я опустилась на кровать и погладила бельё. Оно было серым, грубым и колючим.
– Но зато теперь Вы король. Вы отвоевали свой трон в бою, и…
– Не притворяйтесь. – Лайонел повернулся и посмотрел на меня долгим пронзительным взглядом. – Я слышал ваш разговор с той женщиной.
– Я… – Мои щёки, как обычно, бросило в жар. – Я осадила её за эту гнусную ложь. Но она просто повторяет сплетни за мужем или недалёкими постояльцами, которые, скорее всего, даже писать ничего, кроме своего имени, не умеют.
– И это самое ужасное, что она повторяет за другими. Весть пошла из селений и постепенно дойдёт за столицы. Ей уже не первый год. Именно так дядя Эдмунд и занял трон моего отца. Я избежал смерти только потому, что был не в Дортонхаусе, а в Вифле. Моих же братьев сразу бросили в темницу и почти сразу задушили, а мать и Алисию ценой собственной жизни вывез тот самый лучник, которому приписывают моё отцовство. Дядя Эдмунд никак не мог до меня добраться, потому и пустил слух, что я бастард. Даже каких-то свидетелей совету предъявил, которые якобы устраивали свидания моей матери с этим лучником. Те, кто её не жаловал, разумеется, сразу его поддержали. К счастью, их было немного. Началась резня, и новый король стал рубить головы всем неугодным дворянам и забирать их земли и состояния. Правда, продлилось это недолго: он быстро погряз в пороках и пьянстве, а меня как-то раз увидел один из соратников отца. Увидел и узнал, несмотря на крестьянскую одежду. Ему особенно не нравилась политика дяди, и он решил помочь мне вернуть трон. Это был благородный человек. Человек, который никогда и ничего не просил взамен. Просто служил верой и правдой. Его звали Родрик Элбери.