Мой Ванька - стр. 26
– В армии начал. Жизнь заставила. Надо было быть как все… Там индивидуальности не прощают. Особенно у слабых…
Уже когда мы лежим, собираясь спать, Ванька вдруг приподнимается на локте и напряжённо смотрит на меня.
– Саш… Ты прости… Я действительно не буду для тебя обузой? Блин! Он думает, что я сказал и забыл! Ну погоди…
– Слушай… – изображаю вспоминающий вид. – Не помню, я тебе уже говорил, что ты клинический идиот с куриными мозгами?
Слушая сначала сосредоточенно, он расплывается в улыбке.
– Про идиота говорил… – и делает паузу. – А вот про куриные мозги ещё нет.
– Дорогой ты мой… – и, как когда-то, ерошу его гриву пятернёй. – Неужели ты подумал, что я тебя смогу бросить с твоими трудностями? Да и не только с трудностями.
…Открываю глаза. Ванька трясёт меня за плечо.
– Саша… Сашенька… Я здесь… Я рядом…
– Что случилось?
– Ты так кричал во сне…
– Что кричал? – спрашиваю недовольно.
– Звал меня… Я потому и проснулся. Кричал, чтоб я не уходил. Плакал даже…
Понятно… Мне действительно снилось, что Ванька уходит навсегда, вернее, как-то растворяется, а я пытаюсь его схватить и не могу! Да и лицо у меня мокрое…
– Значит, правильно кричал. Давай спать дальше… Наверно, это я за него схватился, как за спасательный круг в этой жизни…
– Сашка! Ты вовремя! – слышу я, едва войдя в квартиру, голос из кухни и только теперь замечаю, что пахнет удивительно вкусно.
Захожу туда. Ванька, одетый в мой халат, что-то переворачивает на сковороде.
– Сегодня я дежурный по кухне! – сообщает он радостно. – Давай ужинать.
Ничего себе! Такое… И коньяк на столе!
– Ну ты даёшь! Только зачем на улицу ходил?
– А я уже почти здоров. Даже голова не кружится, только шишка немножко побаливает. Мой руки и садись. Кстати, где теперь у тебя те рюмки?
Понимаю, что речь идёт о двух рюмках, из которых мы с ним пили год назад.
– Я их убрал.
– Достань. Я хочу, чтоб мы пили из тех рюмок, – и нажимает на слово «тех».
После первой хмель сразу шибает мне в голову. А вообще-то давно не пил…
– Знаешь… Кажется, только сейчас я почувствовал себя дома, – признаюсь я. – До этого всё было… ну как в гостинице, что ли… Никто не ждёт, не беспокоится.
– Сашка… – снова тону в его глазах. – Я счастлив, что сделал тебе приятное!
– Давай ещё выпьем! За тебя!
– Нет! – и снова нажим в голосе. – За нас! Если ты не возражаешь…
Не перестаю удивляться. Прошёл год, и человек так изменился… Эти жёсткие нотки в голосе, которые прорываются иногда, в ключевые моменты. Это ёрничанье и шутки… Но всё равно – это мой дорогой Ванька!
Наливаю снова. Чокаемся и пьём. В прихожей раздаётся звонок.