Мой таинственный незнакомец, или Крокодил назад не ходит - стр. 38
– При первом пункте второй уже необязателен, – ухмыльнулась Эрвидаль. – Голова, которую нужно протирать тряпочкой, ставит крест на любой, даже самой рельефной фигуре.
– Ты пришла ко мне с каким-то вопросом? – решил поставить точку в предыдущей теме Нилфри.
– Да в общем-то, ничего важного, – ответила девушка и ещё раз скользнула взглядом по папиным новобранцам.
– Тогда позволь мне вернуться к инструктажу, – сказал Нилфри.
Девушка проплыла к окну и, отодвинув штору, стала что-то рассматривать на улице. Сейчас Эрвидаль явно была лишней в кабинете, но Маоро так сильно любил дочь, что не был способен переступить через себя и отправить её за дверь.
– Итак, с обязанностями мы разобрались, – вернулся к делу хозяин. – Идём дальше. В этом доме вы можете разговаривать исключительно со мной, моим секретарём Хорнсом, своими коллегами и прислугой. Что касается всех остальных – только короткое приветствие в соответствии со статусом персоны. Гриндо с Арданой объяснят вам, с кем и как следует здороваться.
Странно, что оконное стекло не треснуло от негодования Эрвидаль, когда прозвучали слова про «всех остальных». Она, правда, даже не шелохнулась, но тем сильнее чувствовалось источаемое ею возмущение.
Ардана с будничным видом рассматривала платье девушки – понятное дело, что возмущалась хозяйская дочка не из-за неё. Гриндо же почувствовал заметное облегчение. До появления в этом доме Кигана и Лэйби он был безусловным фаворитом Эрвидаль. Сейчас же с радостью был готов сложить с себя эти полномочия.
Угадав, о чём сейчас думает брат, Ардана едва заметно подмигнула ему, мол, ну что, теперь видишь плюсы моей авантюры?
А Эрвидаль она понимала. Чрезмерная отцовская любовь являлась настоящим бичом для молодой девушки – ей запрещали общаться с ровесниками, чтобы те не испортили её (в прямом и переносном смыслах этого слова), никаких «своих» гостей, прогулки исключительно в обществе телохранителей. Отец давал дочери всё, что та пожелает, кроме одного – общения со сверстниками.
Мать Эрвидаль умерла во время родов, и Нилфри, с неимоверным трудом пережив потерю, поклялся самому себе любить девочку за двоих и беречь её как зеницу ока.
Не сказать, чтобы Эрвидаль была неблагодарным ребёнком. Она тоже очень любила отца, но его стремление возвести стену между ней и сверстниками, сводило её с ума.
– Да и вообще, – продолжал тем временем Нилфри, – по любым вопросам обращайтесь к своим коллегам. Они люди опытные, не первый год у меня на службе.
– Мы это учтём, – сказал Киган. – Когда нужно приступать к исполнению своих обязанностей?