Мой сводный враг - стр. 35
Тогда я усвоил важный урок. Женщинам нельзя доверять, даже если знаешь их с детства. Нет, мать, конечно, постаралась обучить меня этой прописной истине гораздо раньше, но Вика закрепила результат. Я не знаю, любил ли я Вику, в том возрасте, наверное, сложно говорить о любви. А вот предательство прочувствовал отлично. Пашке набил морду, хотя он говорил, что не собирался, просто пришел к Вике сыграть в новую компьютерную игрушку. Отчасти я ему верил, но нельзя же, черт возьми, споткнуться и упасть в чью-то вагину! Так и представляю разговор: «Паша, это твой джойстик?» – «Нет, это мой член. И когда закончишь на нем прыгать, отодвинься, я вот-вот пройду на девятый уровень». Бред.
Паша еще ладно, но Вика выжала из той ситуации максимум. Преследовала меня, а потом сама же еще и умудрилась обидеться! Я стал встречаться с другой девчонкой, а Вика изображала депрессию, угрожала покончить с собой, один раз наглоталась таблеток, чем до усрачки напугала родителей. Таблетки, правда, были от кашля, но кому какая разница, если есть Артем, которого можно во всем обвинить? Бессердечная тварь, бросил бедную девочку умирать от любви!
Совесть не позволяла мне рассказать, что если эта девочка и умрет от любви, то только от ее венерических последствий. И я молча выслушивал упреки Викиных родителей, терпел косые взгляды одноклассников, учителей и, в особенности, головомойки отца.
И когда я, наконец, сдал экзамены и свалил из этой дыры в Лондон, я больше всего радовался именно тому, что не увижу Вику. И поскольку в мои прошлые визиты домой мы с ней не пересекались, я тихо надеялся, что она уже куда-нибудь свалила и рушит жизнь какому-нибудь олуху на другом конце земного шара.
Но нет. Приперлась, радостная и сияющая, как новогодняя елка, старательно делает вид, что не орала мне из окна: «Сдохни, сука! Бросишь меня – я себе вены вскрою!» Чуть ли реверансы не выделывает.
Чисто внешне, она, может, похорошела. Угловатая девчонка уступила место женщине: движения стали плавными, грудь потяжелела и округлилась, что Вика не стесняется демонстрировать миру своим глубоким вырезом. Но я смотрю на нее – и меня передергивает от брезгливости. Перед глазами опять всплывает Пашкин зад, а в ушах звенят ее истеричные визги. Лучше бы отец пригласил на ужин Витю Хряща, честное слово.
Я в жизни так сосредоточенно не резал стейк, как сегодня. Медленно и терпеливо двигаю ножиком из стороны в сторону, умоляя, чтобы Вика заткнулась, подавилась или свалила в туман. Но нет, сука, щебечет, как заводная канарейка, что-то там рассказывает про институт, про какой-то свой бизнес… И вдруг я понимаю, что за столом тихо, а все смотрят на меня.