Мой рыцарь-зверь - стр. 20
И вдруг, когда я рассказывала про моего младшего сына - вашего молочного брата - и его любимую девушку (помните, конечно, что мы их весной обручили), Адам глаза открыл!
11. Глава 10
- Как интересно ты придумала, кормилица, продолжай! — говорю, опять отходя к окну.
Меня прямо колотит от волнения: когда же его найдут?
- Открыл Адам глаза, а в них тоска така-ая… - вздыхает баронесса. - Но слушает. Я и давай ему на эту же тему выкладывать все, что вспоминается - слушает! И между делом сколько-то ложек каши в него засунула, как в младенца. Ну и интересуюсь:
«У тебя есть любимая?»
Он только веки опустил и сразу поднял, - да, то есть.
«Что же ты молчишь? - спрашиваю. - Ты же, наверное, мечтаешь о ней рассказать?»
Он как бы удивился поначалу, а потом заулыбался так хорошо, глаза даже засветились, и как начал говорить! Сколько лет живу на свете, а не слышала, чтобы так красиво выражались - разве что менестрели! С таким чувством!
Про то, что ресницы у нее как крылья бабочки, и голос как у свирели, и еще много чего. Он гордился ней. В какой-то момент он заговорил стихами! Жаль, что я не запомнила! Этого не пересказать; такое достойно быть занесенным на бумагу! А голос такой приятный, будто густой бархат!
И все время, пока говорил, Адам трепетно так касался рукой лавки рядом с собой, думаю, не замечая этого; он как бы ласкал прелести той девицы. В нем столько затаенной нежности и душевного жара!
Ей-Богу, было мгновение, когда я забыла, кто я, и что со мной, - кормилица мечтательно вздыхает. - Мой покойный супруг, Царствие ему Небесное, был не особенно красноречив, к тому же замечал мое присутствие только после обильной еды и питья.
Да, о чем это я… Правда, скоро я заметила, что у Адама описания возлюбленной какие-то безликие - имени девицы ни разу не назвал, не понять цвета волос или глаз, ни полноты или роста. В какой-то момент я испугалась, - напряженно добавляет Тереза, - уж простите меня, глупую, - я вас с ним рядом видела, - не о вас ли говорит?! И спросила издалека: какого цвета у его девушки волосы? Ответ меня успокоил: черного.
Я прижимаю разгоряченный лоб к стеклу. Он же говорил обо мне — я уверена! А цвет волос специально сказал неправильный, чтобы на меня не подумали? Он опять меня защищает, даже на расстоянии?
- Я поняла, - продолжает Тереза, - все это время он ждал свою любимую, не желая отвлекаться ни на что другое. Сидел и ждал, напрягая все силы души. Войди ОНА - и Адам тут же вскочил бы здоровехонек. Такая цельная натура, такой мощи характер, что весь мир для него перестал существовать, кроме НЕЕ. Никакой лекарь это не вылечит. Если это не сама любовь, тогда ее совсем нету на свете. Вы были, разумеется, правы, говоря, что его нельзя надолго оставлять без присмотра - меры в чувствах он не знает.