Мой папа Джеки Чан - стр. 13
Маша машет ладонью в листья.
– Алло, гараж?
Цветок слишком высоко. Этот уровень недосягаем.
– Ну и дурак, – ругается Маша, потому что: «Ну в самом деле».
Цветок думает: «Будда бы никогда себе подобного не позволил».
Качели внизу перестают улыбаться. Девочка сходит на землю. Прячет руки в карманы. Маша наблюдает. С безопасного расстояния. Птичка слишком далеко, чтобы расслышать пение.
Цветок думает: «Так тебе и надо».
Маша слезает с окна, обходит комнату. На столе – бардак: тетради, учебники, перемотанные изолентой не раз падавшие колонки, наклейки-татуировки вокруг монитора: Губка Боб, медведь в бейсболке со скейтом, пингвины с нотами, светофор между высоток.
Маша садится на стул. Созерцает. Колонки молчат, изолента молчит, медведь молчит, скейт молчит, тетради молчат и учебники.
Полки улыбаются под тяжестью книг. А говорят: «Знания умножают скорби». Маша прижимается лбом к корешкам – сердце ни к чему не лежит, никого не избирает. Она открывает чудо-юдо-книгу-Кита. «Меня выручает одно умение – отвлекаться». Садится к столу. Зевает. Последняя запись в блокноте: «С моей феей что-то не так». Перечитывает несколько раз, как будто проворачивает ключ в замке – пять оборотов. Выбирает ручку в пенале, пробует писать, но чернила закончились.
– Ты чего с открытой дверью сидишь, козявка?
Поля заглядывает в комнату. Маша отрывает голову от блокнота, все равно, что отклеивает – так это трудно.
Она слышала, что Поля сказала, но не поняла ни слова.
– Ты почему дверь не закрыла?
Маша пожимает плечом.
– А если бы кто-то пришел.
– Да никто не придет.
– Ну я-то пришла!
– Ты тут живешь.
– Двери закрывай! – требует Поля, исчерпав доводы рассудка.
– Угу.
– И приберись!
– У меня день рождения.
– Сделай Бабуле подарок.
– Вместе с тобой.
– Я вчера прибиралась.
– А я позавчера.
– С позавчера ничего не осталось.
– Дай мне подумать.
– Раньше надо было думать!
Поля закрывает дверь и уходит к себе. Без нее становится слишком тихо.
Мазик спрыгивает с кровати, прогибается в спине, хвост как дым из трубы в мороз – торчит кверху. Маша наклоняется к кошке и мяучит в нее – Мазик потрясенно молчит. Глаза круглые, как монетки. Оловянные грошики.
– Хватит орать, – орет Поля из-за стены.
Маша и Мазик поворачиваются на звуки голоса, и обе смотрят в стену. Маша подхватывает кошку и переносит с пола на подоконник, укладывает на подушечку, но Мазик не хочет лежать ни на какой подушечке, она спрыгивает на пол и идет вслед за Машей.
Маша тихонько открывает дверь и просовывает глаз, а потом и все лицо в щель Полиной комнаты, у которой муха поскользнется.