Мой очаровательный оригинал - стр. 46
Да и как его найти, если абсолютно ничего о нем не знаешь? Вот совсем ничего. Не стану же я подходить ко всем парням в клубе и заводить ненужные знакомства, я прекрасно знаю, что ни к чему хорошему такая беспечность не приводит. И очень скоро я поняла, что маюсь глупостью. Полагаясь на какое-то там шестое чувство, мужчину не отыскать. И в общем-то, я перестала искать особенную иголку в стоге иголок, передав бразды правления пресловутой судьбе. Как же я ненавижу это слово!
Свет в аудитории по-прежнему максимально приглушен, Илья рассказывает о седьмой по счету картине, кто-то периодически включается в беседу, я же многие картины нахожу скучными и в основном молчу, хотя преподаватель не раз жаждал меня в собеседники.
И пока мужчина рассказывает об Альбрехте Дюрере и его автопортрете, я думаю о том, что так и ни разу больше не столкнулась в клубе с владельцем. Даже будучи в образе брюнетки, я его там больше не видела, мы не пересеклись. Повезло? Может быть.
Но мысль о везении тонет в небытие, когда отворяется дверь, лучи света из коридора заливают порог лекционного зала, идеально презентуя вошедшего гостя: как Бога в ореоле солнца.
Я хмыкаю: он-то что здесь забыл?
– А что так темно? – Веселое удивление на лице. – Илья, ты студентам киношку показываешь что ли? Знал бы, попкорн прихватил.
– Ян, что ты делаешь на моем занятии? – Лицо преподавателя в свете экрана очень хорошо просматривается, и я вижу, как он озадачен.
По рядам пошли шепотки, студенты зашушукались.
– Пришел постигать знания. Обожаю искусство.
– С каких пор? – хмыкает Илья, сузив глаза.
– Всегда мечтал посидеть на твоей паре, брат, – отзывается этот самый Ян преувеличенно бодро, но очень серьезно. – С этого дня я снова студент. Не так давно я понял, что был не прав, когда решил посвятить жизнь банальным боям без правил. – (Кто-то из девушек восхищенно вздохнул после этих слов, да и парни оценили.) – Понял, что искусство – это то, к чему лежит моя широкая душа.
И почему с трудом верится, что этот боец резко переквалифицировался в любителя прекрасного? Где бои, а где великое искусство? Ведь небо и земля.
– Ян, серьезным ты мне нравишься больше, – вдруг замечает Илья Игоревич. – Не мог бы ты нормально пояснить свое присутствие здесь?
И Ян продолжает гнуть свое:
– Да серьезен я, теперь учусь на факультете скульптуры, отец твой знает, не переживай.
– А ты не староват для учебы-то?
– Мне двадцать шесть, слишком рано ты меня в старики записываешь.
– Ян…
– У нас занятие, – воодушевленно, но весьма настойчиво перебивает его новый студент, который, судя по всему, хорошо знаком с Ильей. Да и слово "брат" ранее было упомянуто, моя внимательность эту деталь сразу подметила. Но всё же порой "брат" не означает "брат" в привычном смысле этого слова, родственную связь в них я не ощущаю, да и внешне мужчины разительно отличаются: один брюнет синеглазый, другой блондин с серыми глазами. – Давай не будем отвлекаться, а поговорим как-нибудь потом. А сейчас ты ведь позволишь несчастному опоздавшему студенту присоединиться к вам? – И не дожидаясь разрешения, поворачивает влево и поднимается широким шагом по ступенькам вверх. По тому самому проходу! У стены! – Так интересно послушать!