Мой мурчащий господин - стр. 61

Может, это всего лишь играли мои обманчивые домыслы, но я как будто видела с его стороны ответную симпатию. Замечала некоторые очень приятные и вдохновляющие признаки в его поведении, жестах, улыбках и взглядах, когда мы были рядом и общались, скорее как друзья, чем как хозяин и служанка. Только дурацкие выканья и придписанные правилами этикета речевые обороты еще стояли между нами как препятствия… Которые мне уже с нетерпением хотелось разрушить, разнести на мелкие кусочки.

Но по здешним порядкам я не могла, к примеру, набравшись наглости, так просто взять и прыгнуть на сидящего в кресле и читающего газету мужчину, оседлать его, разорвав в клочья тонкую бумагу, как символ подсознательного барьера, впиться своими жадными губами в его невыносимо привлекательные, резко очерченные, чуть обветренные губы. Увы… Другой мир диктовал свои правила. Я не могла рисковать. Пусть уже понимала, что не головой. Правда ведь, не мог этот благородный снисходительный мужчина взять и отправить меня на казнь. Но вышвырнуть обратно на Землю, возмутившись непристойными манерами, он мог запросто. Потому мне приходилось продолжать раскланиваться и не давать волю смелым поползновениям, пока только живущим в мире фантазии.

Я как раз прибиралась в том самом холле с заколдованным свадебным портретом, когда в дверь постучали. Оправив передник и сдвинув повыше на лоб кружевной чепчик на голове, я пошла открывать дверь. Если стража у ворот поместья пропустила неизвестного визитера, то и у домашнего персонала нет причин его не пускать на порог. Впрочем, гость, оказавшийся долговязым парнишкой из службы доставки, предпочел остаться за порогом.

– Посылка для герцога Маурисио Фортунелли, – просиял широченной улыбкой курьер, вручая мне бумажную коробочку, перевязанную розовым бантом. – Шоколадные конфеты от его тетушки Маджери из Бринфилда.

Я обратила внимание на вышитые золотистыми нитями буквы ИКС на его зеленой фуражке и блестящие пуговицы униформы.

Расписавшись в получении, вернулась домой с коробочкой в руках и, притворив за собой дверь, остановилась в каверзном замешательстве. Меня словно разрывали на части противоречивые мысли. Одна, самая благоразумная, а потому и самая скромная, тихо советовала придерживаться правил, согласно которым домашнему персоналу категорически запрещается вскрывать посылки, предназначенные для хозяина, читать адресованные ему письма. А другая, самая вредная, и потому пробивная, настойчиво требовала воспользоваться тем, что: а) В доме не установлены видеокамеры слежения. б) Крышка бумажной коробочки не залеплена печатью, которую только ломать, или скотчем, отдирание которого может оставить следы, и не склеена клеем намертво, а всего лишь перевязана широкой атласной ленточкой. в) Герцог в столице, Неридла хозяйничает на кухне, в доме больше никого нет. Последние мыши, и те выселены в лес подальше от границ поместья. Да еще, как назло, подстегивая соблазн, в моей голове крутилось видео про курьера, который в лифте съел половину кем-то заказанной пиццы. Так что если я попробую одну конфету, никто даже не заметит пропажи. В ненадежной упаковке, судя по ощутимому весу, находилось не меньше полкило конфет. К тому же я была неправильной прислугой. Чего взять со злодейки? Она при любой возможности предпочтет совершить хотя бы маленькую пакость. Уж точно не для нее – отнести соблазнительную коробочку в господскую столовую, положить на стол и уйти, истекая слюной, облизываясь в обидном разочаровании, словно изгнанная из виноградника лиса.