Мой любимый домовой - стр. 5
Что-то непонятное шевельнулось в Горде, и он решил, что не сможет просто так уйти. Дьюк вполне может подождать ещё. А у мальца времени больше не было. В конце концов, благодаря ему и его матери сегодня Гордерику удалось то, к чему он так долго стремился, – заполнить Тёмное Сердце. А раз так, то у него перед ними должок…
Вздохнув и призвав свою магию, он погрузил пальцы мальчишке в грудину. Ухватив сошедшие с места кости, дёрнул, поставив их на место. Одновременно с этим чуть толкнул его магический резерв, побуждая скрытую в нём Тьму просто сделать своё дело. В некотором смысле парень оказался на редкость везучим: в нужное время с ним оказался бесплотный Горд, а их магия была созвучна.
Взгляд мальчика, храбро перенёсшего боль, сменился на умоляющий, и он чуть качнул головой в сторону матери. Его просьба была Горду понятна без слов: он просил спасти её. Но что он мог? Поднять её труп? Вряд ли его это удовлетворит… Но всё же подошёл к ней. Если уж и не поможет, то хотя бы сделает вид, что пытался.
Повернул её голову и, чуть погружая пальцы в тело, ощупал кости черепа. В принципе, трещина была не критичной. Но изнеможённое состояние и постоянные побои сделали своё дело – она умерла.
Он позволил магии скользнуть внутрь её тела. Не столько для себя, сколько для мальчика, пристально наблюдавшего за ним. Хотел, чтобы он понял: Горд сделал всё, что мог, но никому не подвластно вернуть душу, если она уже ушла.
Каково же было его удивление, когда ощутил, как медленно, но верно забилось сердце, а раны начали исцеляться. Девушка дрогнула и прикрыла распахнутые до этого глаза. Проклятье! Она дышала! Жива, она была жива! Но… как такое возможно?
Взгляд упал на мальчишку, и Горд хмыкнул, скрыв это за ободряющей улыбкой. Конечно! Как он не подумал сразу? Материнская любовь способна на чудеса. Девчонка знала, что парень без неё пропадёт, и её душа не смогла оставить ребёнка. Ей требовалось совсем немного, маленький толчок для жизни, и Горд дал ей его.
Что ж, хорошо. Но дальше пусть уж сами.
Призвав силу артефакта, он подхватил её на руки, занёс в дом и уложил на постель. О том, что это бесполезная трата драгоценной энергии, старался не думать: на Дьюка должно хватить. Вернулся за мальцом, но тот уже поднялся сам и, держась за перила, на подгибающихся ногах стоял на крыльце.
С серьёзным видом кивнул Горду, выражая благодарность, посторонился, пропуская, и выглядел при этом как не всякий взрослый: умный свет в глазах, решительно поджатый подбородок и хмурая складочка на лбу, как если бы мальчишка взвешивал всю полноту свалившейся на него ответственности по уходу за больной матерью и хозяйством.