Мой любимый домовой - стр. 2
В пробирающей до дрожи предрассветной тишине эта мразь месила кулачищами девушку, посмевшую спать, пока он, хозяин дома, бодрствует. Она зажимала ладонью рот, заглушая стоны, но Горд отчётливо слышал хруст костей в её тонком теле, и от этих звуков у него наверняка застыла бы в жилах кровь, будь он во плоти: даже твари Пустоши не так жестоки...
Испытывая перед девушкой какое-то острое, незнакомое чувство и предвидя непоправимое, Горд всё же решил помочь ей. Бесшумно выскользнул на улицу и постарался отвлечь Дьюка стуком в ворота. Будто бы кто-то пришёл. А затем, чтобы имитировать наличие чужого, шуганул старого пса, отчего тот испуганно забрехал, прячась в будке.
Дьюк, недовольно ворча, достаточно быстро показался во дворе, а он вернулся обратно, и в первое мгновение ему показалось, что девушка умерла. Его ужаснула разительно бледная кожа при насыщенно-алых потоках из рассечённых губ, разбитого носа, что он не сразу заметил, что мальчишка, испуганно сжавшийся в комок под тонким одеялом на лавке у дальней стены, таращился прямо на него.
Это происходило столь часто, что он уже не обращал никакого внимания: парень видит его, и что такого? То, что в нём медленно, но верно пробуждается тёмная магия, – забота его родителей, не его.
Заметив Горда, паренёк часто застывал испуганным столбиком, за что ему неоднократно прилетали крепкие затрещины от Дьюка. А старуха, мать этого негодяя, неприлично часто захажившая к ним в гости, называла паренька ненормальным и убогим.
Горд не успел проверить пульс девушки, отчаянно понимая, что сегодняшняя мера не спасёт её от побоев, и ей надо бы хватать ребёнка в охапку да бежать подальше от этого зверя, пока он её не убил, как Дьюк вернулся. Кляня хулиганов и старого пса, не определившего, что это шутки подвыпивших парней, он подошёл к кровати и безжалостно дёрнул жену за худую руку и сбросил на пол.
Раздался еле слышный стон, и он выдохнул со странным облегчением: жива…
– Поднимайся! Скотину пора кормить! – рявкнул Дьюк, для верности подкрепив слова пинком в живот несчастной. Она свернулась в клубок, хватая ртом воздух, а нелюдь перевёл взгляд на парнишку: – И ты подъём! Воды нужно натаскать!
Отступив глубже в тень, Горд почувствовал охватившую душу всепоглощающую ненависть. Это тёмное чувство – не совсем то, что нужно для его магии, но по силе вполне подойдёт. Отлично! Если так и дальше будет, то артефакт быстро зарядится, и тогда…
Буравил глазами врага и подстёгивал в себе мрачное пламя:
«Ненавижу! Убью тебя, падаль, но так, что ты будешь молить меня о смерти!»