Мой лишь наполовину - стр. 36
— Я ничего не сказал, потому что знал, тебе это сделает больно, Мира. Моя история с Паулиной давно закончилась. Но у меня достаточно извилин, чтобы понять, как вся эта ситуация может выглядеть со стороны. К тому же эта информация не несет никакой ценности. Всё, что меня интересует в этой ситуации — сын.
— Рада, что этот сын тебя интересует больше, чем наш собственный ребенок! — выпаливаю и тут же замолкаю.
Это явно было лишним. И несправедливым, потому что наша ответственность в этом вопросе разделилась поровну.
Вижу, как у Яна раздуваются крылья носа.
Я надавила на его болевую точку. Ненамеренно. Мне было тяжело. Ему — не легче. Мы это пережили. Но лишь отчасти.
— Мы всё решили, Мира. Разве нет?
— Да, но на тот момент я не знала всех нюансов.
— Теперь знаешь, что дальше?
— Я… Я не знаю. Я просто не хочу, чтобы ты мне лгал.
— Я тебе не лгал, Мира.
— Хорошо. Хочу, чтобы ты был честен со мной, вот и всё. Разве я этого не заслужила?
У меня начинает дрожать подбородок. Только не это. И не сейчас. Не хочу плакать.
— Я не хочу тебе вредить, Мира. Знаю, что вся эта ситуация с сыном и так далась тебе нелегко. Куда еще дальше?
— Не хрустальная, не сломаюсь, Ян. Пойми ты это! Ты мне не рассказал про мальчика. Ты мне не сказал про то, кем была в твоей жизни Паулина. А что дальше? Не скажешь, что бросаешь меня и женишься на ней, так? А я как дура буду ходить и думать, что у нас с тобой всё в норме, да?
— Сейчас не имеет смысла продолжать этот разговор, — выносит вердикт Ян. — Слишком много эмоций.
— Да, черт побери! Да, их много, и я хочу понимать, что нас ждет с таким раскладом! — взрываюсь и отворачиваюсь.
По щекам текут слезы. Слезы и злости, и обиды.
В спальне воцаряется такая звенящая тяжелая тишина, от которой начинает ломить в висках.
— Ничего из того, чего ты не захочешь, — бросает Ян. — А если твоей матери больше нечем заняться, кроме как настраивать тебя против меня, в следующий раз я куплю ей путевку в один конец на Северный полюс.
— Она здесь ни при чем!
— Конечно, — с сарказмом отвечает Ян. — Не делай из меня дурака, я же вижу, откуда ноги растут.
Слышу шаги позади себя. На секунду думаю о том, что Ян сейчас подойдет ко мне. Но он этого не делает.
— Поговорим позже, — сухо предупреждает и уходит из спальни.
Не хлопает дверью, не разводит драму. Поступает в стиле Раевского: тихо, жестко.
Прикусываю внутреннюю сторону щеки и опускаюсь на пуф, который стоит напротив моего туалетного столика.
Слезы всё еще продолжают течь по щекам, но на этот раз я не борюсь с ними, а наоборот, даю им свободу. Может, хоть так станет чуть легче?