Мой лишь наполовину - стр. 35
Никаких наводящих вопросов больше не следует.
Ждет.
Ждет, когда я продолжу, потому что очевидно — я не всё еще сказала.
— Она узнала от твоей матери про мальчика, — отвечаю совсем тихо, до сих пор борюсь с эмоциями, которые раскурочивают мне грудную клетку.
Ян раздраженно выдыхает. На меня не смотрит, продолжает заниматься запонками.
— Я попросила ее не вмешиваться.
Замолкаю, собираюсь с мыслями и спрашиваю прямо:
— Почему ты мне не рассказал, что Паулина — твоя первая любовь?
Чувствую, как бешено сокращается сердце. Во рту сухо. Слезы давно отступили. Наблюдаю за Яном и не моргаю. Не хочу ничего упустить.
Он поднимает на меня свой тяжелый взгляд. Едва заметно кривит губы. Сжимает обе запонки у себя в кулаке.
— Эта информация ничего в корне не изменила бы.
Не знаю, что со мной происходит. Внутри словно рвется какой-то нерв. Или, возможно, так сказывается мое сегодняшнее напряжение, работа и сложный эмоциональный разговор с мамой.
Иронично улыбаюсь.
— Серьезно? — вздергиваю одну бровь. — А мне почему-то кажется совсем наоборот, — скрещиваю руки на груди.
— Это старая история, Мира. Не вижу смысла об этом теперь говорить.
— А я вижу. Ну хотя бы потому, что эта старая история вклинилась в нашу нынешнюю жизнь.
Не припомню, когда я в последний раз разговаривала с Яном в таком тоне. Впрочем, это неудивительно. Раньше у меня не было ни единого повода себя так вести.
— Что тебе наговорила твоя мать?
Ян проходит мимо меня и оставляет запонки на прикроватной тумбочке. Я тут же оборачиваюсь, сверлю рассерженным взглядом широкую спину.
— Ничего. Просто сказала, что Паулина… Она твоя первая любовь.
Ян проводит ладонью по лицу и присаживается на край кровати.
— Ты действительно думаешь, что эта информация ничего не меняет? — не унимаюсь.
— Да, я так думаю, Мира. Еще вопросы? — он царапает меня своим острым раздраженным взглядом.
— У меня накопилось предостаточно вопросов, Раевский, — огрызаюсь и одновременно боюсь, что сердце проломит мне к чертовой матери все ребра. — Первый: как, по-твоему, я должна относиться к этой информации? Второе: что еще я не знаю о тебе и этой женщине? Третье: неужели ты считаешь меня до такой степени глупой и наивной дурой, которая съест из твоих рук всё, даже какую-нибудь отраву, если потребуется?
— Мира, тебя несет, — предупреждает Ян.
Вижу, как у него напрягается челюсть, начинают двигаться желваки. Глаза темнеют, в них зарождается самый настоящий шторм. Знаю, что Ян держит его под контролем, но это всё равно выглядит… жутковато.
— Да, несет. Несет, потому что я не понимаю, что происходит, — развожу руками. — Почему я должна жертвовать всем, а взамен даже не заслуживаю знать всю правду?